Кто входил в тевтонский орден. Рыцари Тевтонского ордена: история создания ордена, облачение рыцарей, описание, вера, символика, походы, победы и поражения. Ян Матейко. Польские и литовские воины

Опасным врагом Тевтонский орден стал для всей Восточной Европы. Быстрое покорение Прибалтики дало немецкому рыцарству великолепный плацдарм для дальнейшей экспансии на Восток: порабощение разрозненных племен ливов, эстов, пруссов и многих других позволяло католической церкви распространить свое влияние и на земли Руси, богатства которой всегда манили алчное европейское духовенство.

• Основание Ордена

  Третий крестовый поход 1190 года можно считать датой основания и Тевтонского ордена: у сирийской крепости Акра капеллан Конрад и каноник Вурхард учредили госпиталь, которому суждено было превратиться в одну из самых сильных рыцарских организаций мира. Девять лет спустя Папа Римский Иннокентий III выпустил буллу, согласно которой общество становилось автономией, получившей собственный устав. Главными задачами Ordo domus Sanctae Mariae Teutonicorum in Jerusalem («Ордена дома Святой Марии Тевтонской в Иерусалиме») являлись не только защита немецких рыцарей, но и активная борьба с врагами католической церкви.




Восточно-европейское расселение

Тевтонцы пришли в Восточную Европу для борьбы с половцами. Их пригласил король Венгрии Андраш II, предложив рыцарям ордена разместиться на юго-восточной границе Трансильвании. Спустя несколько лет здесь появится своя автономная область, укрепленная пятью замками: Мариенбург, Шварценбург, Розенау, Кройцбург и Кронштадт станут для ордена отличным плацдармом для дальнейшей экспансии.




Casus belli

Можно сказать, что формальную причину выдвинуться Тевтонскому ордену на территорию Пруссии, а затем и предпринять первую атаку на Русь, дала русская жена польского князя Конрада Мазовецкого. Земли князя были захвачены прусскими язычниками, и поддавшись уговорам жены он решился пригласить рыцарей на помощь. Как водится, лекарство оказалось хуже болезни: прекрасно вооруженные рыцари с легкостью покоряли разрозненные прусские племена и в скором времени подчинили себе всю Пруссию.




Колонизация

К концу века XIII Тевтонский орден представлял собой настоящее государство. Захватив земли Пруссии, Ливонии и Восточное Поморье, рыцари принялись раздаривать земли немецкому крестьянству. Колонизация проходила очень быстро - и Орден, с благословления Папы Римского, продолжил экспансивное вторжение на Восток.




Столкновение с русскими княжествами

Основное внимание капитула Ордена было обращено на русские княжества. Требовалось лишь выждать нужное время для первых походов. В конце 1240 года епископ Герман Дерптский справедливо решил, что моногольское нашествие значительно ослабило русских князей. Собрав ударный отряд из рыцарей Тевтонского ордена, епископ захватил Изборск, а затем и Псков. Затем уже на земле Новгородского княжества рыцари Ордена отстроили крепость в Копорье - все условия для полного покорения русских княжеств были созданы.

Тевто́нский о́рден (от лат. teutonicus — немецкий) — религиозный орден, основанный в конце XII века.

Девиз Тевтонского Ордена:
«нем. Helfen — Wehren — Heilen» («Помогать — Защищать — Лечить»)

Основание ордена

Первая версия

Новое учреждение со статусом духовного ордена было утверждено одним из немецких рыцарских руководителей князем Фридрихом Швабским (Fürst Friedrich von Schwaben) 19 ноября 1190 года, и после взятия крепости Акра основатели больницы нашли ей постоянное место в городе.

Вторая версия

Во время 3-го крестового похода, когда рыцарями осаждалась Акра, купцы из Любека и Бремена основали полевой госпиталь. Герцог Фридрих Швабский преобразовал госпиталь в духовный Орден, во главе которого встал капеллан Конрад. Орден подчинялся местному епископу и был отделением ордена Иоаннитов.

Римский папа Климент III утвердил Орден как «fratrum Theutonicorum ecclesiae S. Mariae Hiersolymitanae» (Братство Тевтонской церкви Святой Марии Иерусалимской) своей папской буллой от 6 февраля 1191 года.

5 марта 1196 в храме Акры состоялась церемония реорганизации Ордена в духовно-рыцарский Орден. На церемонии присутствовали магистры госпитальеров и тамплиеров, а также светские и духовные лица Иерусалима. Иннокентий III подтвердил это событие буллой, датированной 19 февраля 1199, и определил задачи Ордена: защита немецких рыцарей, лечение больных, борьба с врагами католической церкви. Орден был подвластен Папе Римскому и императору Священной Римской империи.

Название ордена

Официально орден именовался на латинском языке:

* Fratrum Theutonicorum ecclesiae S. Mariae Hiersolymitanae
* Ordo domus Sanctae Mariae Teutonicorum in Jerusalem (второе название)

В немецком языке также употреблялось два варианта:

* полное наименование — Brüder und Schwestern vom Deutschen Haus Sankt Mariens in Jerusalem
* и сокращённое — Der Deutsche Orden

В русской историографии Орден получил имя Тевтонский Орден или Немецкий Орден.

Структура ордена

Великий магистр

Верховной властью в Ордене обладали Великие Магистры (нем. Hochmeister). Устав Тевтонского Ордена (в отличие от устава Бенедиктинского ордена, к которому он восходит) не передаёт в руки Великого Магистра неограниченной власти. Его власть всегда ограничивалась Генеральным Капитулом. Исполняя свои обязанности, Великий магистр зависел от собрания всех братьев ордена. Однако с расширением Ордена власть Великого магистра значительно усиливается, ввиду невозможности собирать часто Генеральный капитул. На деле взаимоотношения Магистра и Капитула определялись больше правовым обычаем. Вмешательство Капитула было необходимым в кризисные ситуации, что порой приводило к отставке Великих Магистров с должности.

Ландмейстер

Ландмейстер (нем. Landmeister) — следующая должность в структуре ордена. Ландмейстер являлся заместителем Великого Магистра и руководил более мелкими административными единицами — баллеями. Всего в Тевтонском Ордене существовало три вида ландмейстеров:

* Немецкий ландмейстер (нем. Deutschmeister) — впервые Немецкие ландмейстеры появились в 1218 году. С 11 декабря 1381 года их власть начинает распространяться и на итальянские владения ордена. В 1494 году Император Карл V даровал Немецким ландмейстерам статус имперских князей.

* Ландмейстер в Пруссии (нем. Landmeister von Preußen) — должность была учреждена в 1229 году с началом завоевания орденом Пруссии. Первым ландмейстером стал Герман фон Балк, внеся значительный вклад в завоевание Пруссии. Его усилиями были основаны несколько замков, проведено множество походов на прусские земли. На протяжении всего XIII века основной задачей ландмейстеров стало подавление постоянных восстаний пруссов и войны с литовцами. В XIV веке «обязанность» руководить постоянными походами в Литву полностью перешла к Маршалам ордена. Должность существовала до 1324 года. После переноса столицы Ордена в 1309 году в Мариенбург, необходимость в специальном «заместителе» Великого Магистра в Пруссии отпала. С 1309 по 1317 год должность оставалась свободной. С 1317 по 1324 год последним ландмейстером стал Фридрих фон Вильденберг.

* Ландмейстер в Ливонии

Ландкомтур

Дословно переводится как «комтур земли». Руководил баллеем Ордена.

Низшая должностная единица в структуре Ордена. Комтур руководил комтурством вместе в Конвентом — собранием рыцарей данного комтурства. Рыцари, подчинявшиеся комтуру, назывались попечителями (нем. Pfleger) или фогтами (нем. Vögte) и могли иметь различные «специализации» и в соответствии с ними называться, например: фишмейстерами (нем. Fischmeister) или лесничими (нем. Waldmeister).

Главные должностные лица Ордена

Кроме этого в Ордене существовало пять должностных лиц, с которыми должен был совещаться Великий Магистр:

Великий Комтур

Великий Комтур (нем. Grosskomture) — был заместителем Великого Магистра, представлял Орден во время его отсутствия (по болезни, в случае отставки, преждевременной кончины), осуществлял иные поручения Великого Магистра.

Маршал Ордена (нем. Marschalle или нем. Oberstmarschall) — в его основные обязанности входило руководство военными операциями Ордена. Большую часть времени проводил либо в военных походах, либо в Кёнигсберге, являвшимся базой для сбора братьев Ордена в походы против Литвы. Являлся вторым лицом Ордена в сражениях после Великого Магистра.

Верховный госпитальер

Верховный госпитальер (нем. Spitler) — в первые годы после создания Ордена руководил госпиталями и больницами Ордена. После завоевания Пруссии его резиденция находилась в Эльбинге.

Верховный интендант

Верховный интендант (нем. Trapiere) — в его функции входило снабжение братьев Ордена всем необходимым в мирной жизни: одеждой, пищей и другими предметами быта. После завоевания Пруссии его резиденция находилась в замке Христбург.

Главный казначей

Главный казначей (нем. Trapiere) — руководил финансовыми операциями Ордена, заведовал денежными ресурсами Ордена.

Другие должности

* Kommandeur. В русском языке используется термин «командор», хотя суть этого слова значит «командующий», «командир».
* Capitularies. На русский язык не переводится, транскрипируется как «капитульер». Суть титула — руководитель капитула (собрания, совещания, комиссии).
* Rathsgebietiger. Можно перевести как «член Совета».
* Deutschherrenmeister. На русский не переводится. Означает примерно «Главный магистр Германии».
* Balleimeister. На русский можно перевести как «магистр имения (владения)».

История ордена

Начало утверждения в Восточной Европе

К тому времени влияние и богатство Тевтонского ордена было замечено многими державами, желающими под знаменем «борьбы с язычниками» расправиться с противоборствующими группами. Большое влияние имел тогдашний глава тевтонов — Герман фон Зальца (Herman von Salza, 1209—1239), обладавший значительными владениями и ставший заметным посредником Римского Папы. В 1211 году король Венгрии Андрей II (Andras) пригласил рыцарей для помощи в борьбе с воинствующими гуннами (печенегами). Тевтонцы разместились на границе Трансильвании, получив при этом значительную автономию. Однако чрезмерные запросы на большую независимость привели к тому, что король в 1225 году потребовал от рыцарей покинуть его земли.

Борьба против прусских язычников

Тем временем (1217 год) Римским Папой Гонорием III был объявлен поход против прусских язычников, захвативших земли польского князя Конрада I Мазовецкого. В 1225 году князь попросил помощи у тевтонских рыцарей, обещав им владение городами Кульм и Добрынь, а также сохранение за ними захваченных территорий. Тевтонские рыцари прибыли в Польшу в 1232 году, основавшись на правом берегу реки Вислы. Здесь был построен первый форт, давший рождение городу Торунь. При продвижении на север были основаны города Хелмно и Квидзын. Тактика рыцарей была одинакова: после подавления местного языческого главы население насильно обращалось в христианство. На этом месте строился замок, вокруг которого прибывшими немцами начиналось активное использование земель.

Расширение влияния

Несмотря на активные действия Ордена в Европе, его официальная резиденция (вместе с Великим Магистром) находилась в Леванте. В 1220 году Орден выкупает часть земель в Верхней Галилее и строит крепость Starkenberg (Montfort). Здесь располагался архив Ордена и сокровищница. Лишь в 1271 году после взятия крепости Бейбарсом, предводителем мамлюков, резиденция Ордена переезжает в Венецию. В 1309 году столицей Тевтонских рыцарей стал город Мариенбург (нем. «Замок Марии»; польское название — Мальборк). Постепенно под власть Тевтонского ордена попала вся Пруссия. В 1237 году Тевтонский орден слился с остатками военного братства рыцарей Меча (рыцари Христа), тем самым получив власть в Ливонии. При захватническом походе на Гданьск (1308 г.) под лозунгом «Jesu Christo Salvator Mundi» (Иисус Христос Спаситель Мира) было уничтожено почти всё польское население (около 10 000 местных жителей), на захваченные земли прибывали немецкие переселенцы. К тому же времени относится приобретение Восточного Поморья, что имело большое значение: захват уже не преследовал религиозных целей. Таким образом, к концу XIII века орден фактически становится государством. К середине XIII века произошёл раскол церкви, и орден повёл активное наступление на восток, в поддержание старой немецкой идеи вытеснения славян [источник?] [нейтральность?] «Drang nach Osten». Со временем в Прибалтике возникли еще две похожие организации рыцарей — орден Меченосцев и Ливонский орден.

Отношения с русскими княжествами и Великим княжеством Литовским

Покорение эстов привело к столкновению ордена с Новгородом. Первый конфликт произошёл в 1210, а в 1224 тевтонцами был захвачен стратегически важный пункт новгородцев — город Тарту (Юрьев, Дерпт). Противоборство шло за сферы влияния, однако к 1240-м гг. возникла реальная угроза скоординированной атаки всех западных сил против собственно русских земель, ослабленных монгольским нашествием. В конце августа 1240 орден, собрав немецких крестоносцев Прибалтики, датских рыцарей из Ревеля и заручившись поддержкой папской курии, вторгся в псковские земли и захватил Изборск. Попытка псковского ополчения отбить крепость, окончилась провалом. Рыцари осадили сам Псков и вскоре взяли его, воспользовавшись предательством среди осаждённых. В город были посажены два немецких фогта. Далее рыцари вторглись в пределы Новгородского княжества и построили крепость в Копорье. В Новгород прибыл Александр Невский, и в 1241 он стремительным рейдом освободил Копорье. После этого вернулся в Новгород, где провёл зиму, дожидаясь прибытия подкрепления из Владимира. В марте объединённое войско освободило Псков. Решающее сражение состоялось 5 апреля 1242 на Чудском озере. Оно закончилось сокрушительным поражением рыцарей. Орден вынужден был заключить мир, по которому крестоносцы отказались от притязания на русские земли.

Другим русским княжеством, столкнувшимся с орденом, стало Галицко-Волынское. В 1236 князь Даниил Романович в битве под Дрогочином остановил экспансию рыцарей на Юго-Восточную Русь. Объектом спора в этом регионе были ятвяжские земли. В 1254 вице-магистр Тевтонского Ордена в Пруссии Бурхард фон Хорнхаузен, Даниил и мазовецкий князь Земовит заключили в Рачёнже трёхсторонний союз для покорения ятвягов.

Самому массированному натиску ордена подверглись Великое княжество Литовское и русские земли (главным образом белорусские княжества), вошедшие в её состав. Борьбу с орденом начал современник Александра Невского литовский князь Миндовг. Он нанёс рыцарям два сокрушительных поражения в битве при Сауле (Шауляе) в 1236 и в битве при озере Дурбе (1260). При преемниках Миндовга князьях Гедимине и Ольгерде Великое княжество Литовское и Русское стало крупнейшим государством Европы, но продолжало подвергаться ожесточённым атакам.

В XIV веке Орден совершил свыше сотни походов в пределы Литвы. Ситуация стала улучшаться лишь с 1386 года, когда литовский князь Ягайло принял католичество и обручился с наследницей польского трона. Это положило начало сближению Литвы и Польши (т. н. «личная уния» — оба государства имели одного правителя).

Закат ордена

Трудности орден стал испытывать с 1410 года, когда объединённые польско-литовские войска (с участием русских полков) нанесли сокрушительное поражение армии Ордена в битве при Грюнвальде. Погибло более двухсот рыцарей и их глава. Тевтонский орден потерял репутацию непобедимого войска. Славянской армией командовали польский король Ягелло и его двоюродный брат, великий князь Литвы Витовт. В состав войска вошли также чехи (именно здесь Ян Жижка потерял свой первый глаз) и татарская гвардия литовского князя.

В 1411 году после двухмесячной, так и не увенчавшейся успехом осады Мариенбурга, Орден выплатил контрибуцию Великому Княжеству Литовскому. Был подписан мирный договор, однако мелкие стычки время от времени имели место. В целях реформы императором Священной Римской империи Фридрихом III была организована Лига Прусских государств. Это спровоцировало в дальнейшем тринадцатилетнюю войну, из которой Польша вышла победительницей. В 1466 г. Тевтонский орден вынужден был признать себя вассалом польского короля.

Окончательная потеря могущества произошла в 1525 году, когда великий магистр Тевтонского ордена, «великий курфюрст» Бранденбурга Альбрехт Гогенцоллерн перешёл в протестантизм, сложил с себя полномочия великого магистра и объявил о секуляризации прусских земель - основной территории, принадлежавшей Тевтонскому ордену. Подобный шаг стал возможен с согласия польского короля и при посредничестве Мартина Лютера, автора этого плана. Новообразованное герцогство Пруссия стало первым протестантским государством в Европе, но продолжало оставаться в вассальной зависимости от католической Польши. Орден был распущен в 1809 году во время Наполеоновских войн. Остававшиеся под властью ордена владения и территории отошли вассалам и союзниками Наполеона. Реорганизовать Тевтонский орден удалось лишь во время Первой Мировой войны.

Претенденты на наследие Ордена

Орден и Пруссия

Пруссия, несмотря на то, что была протестантским государством, претендовала на то, что является духовной наследницей Ордена, особенно в части воинских традиций.

В 1813 году в Пруссии был учреждён орден «Железный Крест», вид которого отражал символ Ордена. История Ордена преподавалась в прусских школах.

Орден и нацисты

Нацисты считали себя продолжателями дела Ордена, особенно в области геополитики. Доктрина Ордена «натиск на Восток» была полностью усвоена руководством.

Нацисты претендовали и на материальное имущество Ордена. После аншлюсса Австрии 6 сентября 1938 года сохранившиеся владения Ордена были национализированы в пользу Германии. То же самое произошло после захвата Чехословакии в 1939 году. Сохранили независимость только орденские больницы и здания в Югославии и на юге Тироля.

Была также произведена инспирированная Генрихом Гиммлером попытка создать некий собственный «Тевтонский Орден» в целях возрождения немецкой военной элиты. В этот «орден» вошло десять человек во главе с Рейнхардом Гейдрихом.

При этом нацисты преследовали священников настоящего Ордена, а также потомков тех прусских семейств, чьи корни восходили к рыцарям Ордена. Некоторые из этих потомков, как например фон дер Шуленбург, примкнули к антигитлеровской оппозиции.

Восстановление Ордена. Орден сегодня

Восстановление ордена произошло в 1834 при содействии австрийского императора Франца I. Новый Орден был лишён политических и военных амбиций и сосредоточил усилия на благотворительности, помощи больным и т. п.

В период нацистских гонений на Орден его деятельность была фактически свёрнута.

После окончания войны Ордену были возвращены аннексированные нацистами австрийские владения.

В 1947 году декрет о ликвидации Ордена был формально аннулирован.

Орден не был восстановлен в социалистической Чехословакии, но возродился в Австрии и Германии. После распада советского блока отделения Ордена появились на территории Чехии (в Моравии и Богемии), Словении и некоторых других европейских странах. Имеется также маленькое (менее двадцати человек) сообщество членов Ордена в США.

Резиденция Великого магистра по-прежнему находится в Вене. Там же находятся казначейство ордена и библиотека, хранящая исторические архивы, около 1000 старых печатей, другие документы. Орденом управляет аббат-хохмейстер, хотя сам орден состоит в основном из сестёр.

Орден разделён на три владения — Германия, Австрия и Южный Тироль, и два командорства — Рим и Альтенбисен (Бельгия).

Орден полностью обслуживает своими монахинями одну больницу в городе Фризах в Каринтии (Австрия) и один частный санаторий в Кёльне. Сёстры Ордена также работают в других больницах и частных санаториях в Бад-Мергенгеме, Регенсбурге и Нюрнберге.

Современная символика Ордена

Символ Ордена — латинский крест чёрной эмали с белой эмалевой границей, перекрытый (для Рыцарей Чести) шлемом с чёрно-белыми перьями или (для членов общества Св. Марии) простым круговым украшением из чёрно-белой орденской ленточки.

Источники информации

Государство, основанное немцами в Балтийском крае, достигло своих естественных пределов: с севера и запада море, с востока и юга сильные народы, т.е. Русь и Литва. Казалось, для него наступила пора мирного внутреннего развития. Но не так было на самом деле. Внешние враги грозили со всех сторон. Датский король нисколько не думал покинуть своих притязаний на Эстонию; Новгородская Русь ждала только удобного случая воротить свои потери; на юге возникало опасное для немцев литовское могущество; покоренные племена сдерживались от восстаний только страхом жестокого возмездия. А между тем прилив крестоносцев из Германии постепенно уменьшался, и ливонские немцы должны были довольствоваться почти одними собственными средствами в борьбе с окружающими врагами. Со смертью же епископа Альберта сошел с исторической сцены тот ум и та железная воля, которые еще держали в единении разнообразный состав нового государства. После Альберта орден Меченосцев уже явно стремился стать выше своего ленного господина, Рижского епископа, и обратить завоеванный край в свое непосредственное владение, т.е. поставить Ливонию к себе в те же отношения, в каких находилась тогда Пруссия к Ордену Тевтонских рыцарей. Отсюда естественно, почему Ливонский орден начал искать опоры с этой стороны. Едва Альберт успел отойти в вечность, как магистр Вольквин отправил послов к гроссмейстеру Тевтонского ордена Герману Зальца с предложением тесного союза и даже слияния двух соседних орденов.

Завоевание Пруссии поляками, когда-то начатое Болеславом Храбрым и некоторыми из его преемников, было утрачено во время раздробления Польши на уделы и внутренних неурядиц. Мало того, сами польские области начали страдать от вторжений и грабежей соседних пруссов, и князья польские, выступавшие против язычников, нередко терпели от них поражения. Вместе с тем долгое время оставались тщетными попытки миссионеров продолжать дело, начатое Войтехом и Бруном; некоторые из них нашли в Пруссии также мучительную смерть. Только два века спустя после этих двух, апостолов, т.е. в начале XIII столетия, удалось одному монаху из Данцигского цистерцианского монастыря, по имени Христиану основать христианскую общину в прусской Кульмии, которая лежала на правой стороне Вислы и вдавалась клином между славянами Польши и Померании. Этот Христиан до некоторой степени имел для Пруссии то же значение, какое Альберт Буксгевден для Ливонии. Знаменитый папа Иннокентий III возвел его в достоинство прусского епископа, поручил его покровительству архиепископа Гнезненского, а также князей Польши и Померании, и вообще оказал утверждению католической церкви в Пруссии такую же деятельную, искусную поддержку, как и в Ливонии.

В соседней польской области Мазовии княжил тогда Конрад, младший сын Казимира Справедливого, не отличавшийся никакими доблестями. Пользуясь его слабостью, пруссы усилили нападение на его земли. Вместо мужественной обороны Конрад стал откупаться от их набегов. По этому поводу рассказывают даже следующую черту. Однажды, не имея средств удовлетворить жадности грабителей, он зазвал к себе на пир своих вельмож с женами и детьми, во время пира велел тайком забрать коней и верхние одежды гостей и все это отослать пруссакам. При таких обстоятельствах малодушный Конрад охотно последовал совету епископа Христиана и добровольно водворил в своей земле злейших врагов славянства, немцев. Мысль о том подали успехи только что основанного в Ливонии ордена Меченосцев. Сначала Конрад и Христиан, с разрешения папы, попытались основать свой собственный орден для борьбы с язычниками. Их орден получил во владение замок Добрынь на Висле и право на половину всех земель, которые завоюет в Пруссии. Но он оказался слишком слаб для такой задачи и вскоре потерпел от пруссов столь сильное поражение, что не смел более выступать за стены своего замка. Тогда Конрад, по совету с Христианом и некоторыми из польских епископов и вельмож, решил призвать для укрощения свирепых соседей орден Тевтонский.

История Тевтонского ордена до прибытия в Прибалтику

Герман фон Зальца. Скульптура в замке Мальборк

Этот орден был основан немцами незадолго до того времени в Палестине, в честь Богоматери, по примеру итальянских иоаннитов и французских тамплиеров. Он принял на себя монашеские обеты с обязательством ходить за больными и сражаться с неверными. Правда, его подвиги в Палестине мало помогли Иерусалимскому королевству; зато он был наделен разными владениями в Германии и Италии. Значение его много поднялось, благодаря в особенности гроссмейстеру Герману Зальца, который умел снискать одинаковое уважение и Фридриха II Гогенштауфена, и противников его, т. е. римских пап. В 1225 году прибыли к нему в Южную Италию послы князя Мазовецкого и предложили Ордену переселиться в области Кульмскую и Любавскую под условием войны с прусскими язычниками. Такое предложение, конечно, не могло не понравиться гроссмейстеру; но он не спешил своим согласием, наученный опытом. Около того времени угорский король Андрей II точно так же призвал тевтонских рыцарей для борьбы с Половцами и дал ордену во владение Область Трансильвании; но потом, заметив опасность, которая грозила от водворения военной и властолюбивой немецкой дружины, он поспешил удалить тевтонов из своего королевства. Очевидно, угры обладали большим инстинктом самосохранения, нежели поляки.

Тевтонский гроссмейстер не столько заботился о крещении язычников, сколько имел в виду основать собственное независимое княжество. Он начал с того, что испросил ордену у императора Фридриха грамоту на полное владение Кульмскою землею и всеми будущими завоеваниями в Пруссии; ибо по тогдашним немецким понятиям и самая Польша считалась леном Германской империи. Зальца хотел поставить будущее княжество под непосредственное верховенство империи, а никак не Польши. Затем он вступил в продолжительные переговоры с Конрадом Мазовецким об условиях перенесения ордене в Кульмскую область. Плодом этих переговоров был целый ряд актов и грамот, которыми недальновидный польский князь предоставил тевтонам разные права и привилегии. Только в 1228 году впервые на границах Польши и Пруссии явился значительный отряд тевтонских рыцарей под начальством провинциального магистра Германа Балка, чтобы принять Кульмскую землю во владение ордена. Прежде нежели приступить к борьбе с язычниками, немцы и тут продолжали свои переговоры с Конрадом, пока договором 1230 года не получили от него подтверждения на вечное, безусловное владение данной областью. В то же время они постарались обеспечить себя от притязаний помянутого епископа прусского Христиана, который думал, что Тевтонский орден будет находиться к нему в таких же отношениях, в каких Ливонский – к епископу Рижскому. На первое время орден признал ленные права епископа на Кульмскую землю и обязался платить ему за нее небольшую дань. Благоприятный для ордена случай вскоре помог ему совсем освободиться от этих ленных отношений. Епископ Христиан с небольшой свитой неосторожно углубился в землю язычников для проповеди Евангелия и был захвачен в плен, в котором томился около девяти лет. Ловкий Герман Зальца, остававшийся в Италии и оттуда управлявший делами ордена, склонил папу Григория IX признать прусские владения Тевтонов непосредственным духовным леном папского престола, чем устранялись притязания Кульмского епископа. Кроме того, с согласия папы остатки Добрынских рыцарей и их имения были включены в Тевтонский орден. В этом краю, так же как в земле балтийских и полабских славян, католическая церковь явилась главной союзницей германизации.

Рыцари Тевтонского ордена в Пруссии

Верховный покровитель ордена папа усердно призывал крестоносцев из соседних стран, Польши, Померании, Гольштинии, Готланда и др., к общей борьбе с прусскими язычниками и даровал этим крестоносцам такие же привилегии и отпущение грехов, как и тем, которые отправлялись в Палестину. Его призыв не остался без ответа. В Западной и Средней Европе того времени еще была сильна вера, что ничто так не угодно Богу, как обращение язычников в христианство, хотя бы посредством меча и огня, и что это самое верное средство смыть с себя все прошлые грехи. Тевтонские рыцари начали завоевание и насильственное крещение Пруссии с помощью соседних католических государей, приводивших крестоносные дружины, особенно с помощью славянских князей Польши и Поморья, которые более, чем немцы, работали в пользу германизации. Каждый свой шаг рыцари закрепляли построением каменных замков и, прежде всего, конечно, постарались завладеть нижним течением Вислы. Здесь первой орденской твердыней явился Торунь, за ним последовали Xельмно (Кульм), Мариенвердер, Эльбинг и т.д. Пруссы оборонялись упорно, но не могли устоять против новой силы, пользующейся превосходством военного искусства, вооружения, единства действий и вообще отлично организованной. Чтобы еще более упрочить свое владычество, вместе с построением крепостей орден деятельно водворял немецкую колонизацию, вызывая для того переселенцев в свои города, наделяя их торговыми и промышленными льготами и, кроме того, раздавая участки земли на ленных правах переселенцам военного сословия. Для утверждения новой веры Немцы особенное внимание обращали на юное поколение: они старались захватывать детей и отправляли их в Германию, где последние и получали воспитание на руках духовенства с тем, чтобы, воротясь на родину, быть усердными миссионерами католичества и германизации. При завоевании Пруссии повторялись почти те же жестокости, опустошения и закрепощение туземцев, какие мы видели при завоевании Ливонии и Эстонии.

К этому-то Тевтонскому, или Прусскому, ордену обратился ливонский магистр Вольквин с предложением соединить свои силы и отправил для того послов в Италию к гроссмейстеру. Но первое предложение было сделано еще в то время, когда Тевтонский орден едва водворился в Кульмской области и только начинал свою завоевательную деятельность. Ливония отделялась от него еще независимыми литовскими племенами; соединение двух рыцарских орденов могло повести за собою и соединение их врагов для общего отпора. Герман Зальца пока благоразумно отклонил предложение, но не отнял надежды. Спустя несколько лет переговоры о соединении возобновились, и в Марбурге – главном германском приюте тевтонов – происходило совещание орденского капитула в присутствии послов Вольквина. Здесь большинство тевтонов высказалось против соединения. Их орден состоял преимущественно из членов старых дворянских родов, из людей закаленных, благочестивых, гордых своими обетами и суровой дисциплиной; тогда как ряды Меченосцев наполнялись сыновьями бременских и других нижненемецких торгашей, разнообразными искателями приключений и добычи, людьми лишними у себя на родине. В Германию уже проникла молва об их распутной жизни и таком деспотическом обращении с туземцами, которое делало для последних ненавистным само христианство и заставляло иногда возвращаться к язычеству. Тевтоны свысока смотрели на Меченосцев и опасались унизить свой орден таким товариществом. Из Марбурга дело перенесено опять в Италию на рассмотрение гроссмейстера. Герман Зальца на этот раз оказался более расположенным к соединению и представил вопрос о нем на разрешение папы Григория IX.

Между тем случилось событие, которое ускорило это дело. Магистр Вольквин с сильным войском предпринял поход в глушь литовских земель. Литовцы скрытно собрались в окрестных лесах, откуда выступили внезапно и окружили немцев со всех сторон. Отчаянная битва произошла в день Маврикия в сентябре 1236 г. Тщетно рыцари восклицали: "Вперед, с помощью св. Маврикия!" Они потерпели полное поражение. Сам магистр Вольквин, сорок восемь орденских рыцарей и множество вольных крестоносцев остались на месте битвы. Орден спасся только тем, что Литва не воспользовалась своей победой и вместо движения в Ливонию обратилась против Руси. После того Меченосцы усилили свои просьбы о соединении, которое наконец и было совершено их послами с соизволения Григория IX в его резиденции Витербо, в мае 1237 года. Ливонские рыцари приняли устав Тевтонского ордена; они должны были переменить свой орденский плащ с красным мечом на тевтонскую белую мантию с черным крестом на левом плече.

Наместник Зальца в Пруссии Герман Балк назначен первым областным магистром (ландмейстером) в Ливонию. Одним из первых его деяний здесь было заключение договора с Вольдемаром II. В споре между орденом й Датским королем за Эстонию папа склонился в сторону короля, и гроссмейстер уступил. По заключенному договору орден возвратил Дании прибрежные Финскому заливу области Веррию с городом Везенбергом и Гаррию с Ревелем. В последнем городе Вальдемар поставил особого епископа для своих эстонских владений. Но он уже не был в силах вытеснить отсюда немецких рыцарей, получивших от ордена земли и разные привилегии. Напротив, чтобы привлечь на свою сторону это военное сословие, он старался удовлетворить его жадность и властолюбие новыми привилегиями и правами на закрепощение туземцев. Вообще датское владычество просуществовало в том краю еще около столетия, но не пустило глубоких корней. Герман Балк восстановил значение Меченосцев удачной войной с соседней Новгородской Русью. Но вскоре и он, и сам гроссмейстер Зальца скончались (1239 г.).

Совместные войны Тевтонского и Ливонского орденов в Прибалтике

Дела соединенного ордена пошли хуже. Он должен был бороться в одно время с Русью, Литвой и бывшим своим союзником – поморским князем Святополком. Особенно чувствительные поражения понес новый ливонский ландмейстер Фон Хеймбург от русского героя Александра Невского. К этим поражениям присоединилось еще отчаянное восстание куронов и земгалов. Оба племени, как мы видели, довольно легко подчинились немецкому владычеству и приняли к себе священников. Но скоро они убедились, что обещания миссионеров оставить в покое их имущество и личную свободу были только пустыми словами, что немецкое владычество и немецкое христианство означали всякого рода поборы и притеснения. Пользуясь стесненным положением ордена, Куроны восстали; они умертвили своего епископа и тех священников, которых успели захватить в свои руки, прогнали или перебили поселившихся между ними немцев и заключили союз с литовским князем Миндовгом. За ними восстали и земгалы.

Подавить это восстание удалось Дитриху фон Грюнингену, которого новый тевтонский гроссмейстер Генрих фон Гогенлоэ назначил ландмейстером в Ливонию и снабдил значительными военными средствами. Суровый, энергичный Грюнинген с огнем и мечом прошел землю куронов и страшными опустошениями принудил их просить мира. Они уже успели было воротиться к своим старым богам, но теперь принуждены были выдать заложников и вновь совершить обряд крещения (1244). В следующем году война возобновилась, когда на помощь угнетенным пришел с литовским войском Миндовг. Однако в решительной битве на высотах Амботенских он потерпел поражение.

Завоевания Тевтонского ордена в Прибалтике. Карта

Покорив вновь Куронию и Земгалию, немцы утвердили здесь свое владычество укреплением старых туземных городов и построением новых каменных замков на окраинах и внутри страны во всех важнейших пунктах. Таким образом, возникли: Виндава, на устье реки того же имени, Пильтен, выше на правом берегу той же реки, еще выше – Гольдинген на левом берегу ее, против того места, где она образует живописный водопад; далее Донданген и Ангернминде на северной окраине Куронии; Газенпот, Гробин и вновь укрепленный Амботен на юге, на пределах с Литвой и пр. Некоторые из этих замков сделались резиденцией комтуров и фогтов, т.е. орденских или епископских наместников, снабженных достаточной вооруженной силой для поддержания покорности в своих округах. В Земгалии около того времени являются немецкие крепости Зельбург на левом прибрежье Двины и Бауске – на пограничье с Литвой, при слиянии Муса с Мемелем. Это слияние образует реку Аа (Семигальскую, или Куронскую), на левом берегу которой, среди низменной местности, вскоре положено основание Митавского замка. При новом завоевании Куронов и Земгалов они уже были лишены тех прав, которые обещаны им первоначальными договорами. Немцы воспользовались восстанием, чтобы поработить их окончательно, т.е. обратить в такое же крепостное состояние, какое уже было водворено в Ливонии и Эстонии. Таким образом, Ливонский орден благодаря соединению с Тевтонским успел упрочить бывшее дотоле шатким немецкое владычество в Балтийском крае, отбить враждебных соседей и совершенно закрепостить туземные народы. С помощью того же соединения он почти достиг цели и других своих стремлений: стал в более независимые отношения к епископской власти и вообще к духовенству, признавая над собой только верховную, весьма отдаленную власть императора и папы. Но его борьба с епископами, затихшая во время внешней опасности, впоследствии возобновилась из-за спорных ленов, доходов и разных привилегий.

В этой борьбе весьма видное место получил город Рига. Благодаря выгодному положению на большом торговом пути, а также тесным связям с Готландом и нижненемецкими городами, Рига быстро начала расти и богатеть. Епископы рижские, вскоре получившие архиепископский титул, награждали значительных граждан за разные услуги ленами, или поземельными участками, в окрестной области, а самый город наделяли такими привилегиями, что он получил почти полное внутреннее самоуправление. Это городское самоуправление Риги устроилось по образцу ее митрополии, Бремена, и сосредоточилось в руках двух гильдий, большой, или купеческой, и малой, или ремесленной. Рядом с ними возникла еще третья гильдия, под именем Черноголовых; в нее первоначально принимались только неженатые граждане, отличившиеся в войнах с туземными язычниками, и это учреждение сделалось ядром собственной вооруженной силы города. Кроме своей гражданской милиции, он нередко держал у себя и наемные отряды. Располагая значительными военными средствами, Рига имела возможность оказывать своему архиепископу весьма действенную помощь в его борьбе с орденом и до некоторой степени уравновешивать силы этих двух соперников. Значение ее поднялось еще более, когда она вступила в знаменитый Ганзейский союз .

Краткий исторический очерк

© Guy Stair Sainty
© Перевод с английского и добавления Ю.Веремеев

От переводчика. Для нас в России Тевтонский Орден однозначно ассоциируется с немецкими рыцарями, крестоносцами, Германией, германской экспансией на восток, битвой князя Александра Невского на Чудском озере с псами-рыцарями, агрессивными устремлениями пруссаков против России. Тевтонский Орден для нас своего рода синоним Германии. Однако это не вполне так. Орден и Германия - это далеко не одно и то же. В предлагаемом читателю историческом очерке Гая Штайра Санти в переводе с английского с добавлениями, сделанными переводчиком, отслеживается история Тевтонского Ордена с момента его возникновения по наши дни. Да-да! Орден существует и сегодня.

Переводчик в некоторых местах дает пояснения о моментах мало известных русскому читателю, снабдил текст иллюстрациями, добавлениями и исправлениями из других исторических источников.

Некоторые пояснения и справки даются до начала текста очерка. Кроме того, переводчик встретил определенные трудности в переводе имен собственных, названий ряда местностей и населенных пунктов, замков. Дело в том, что эти названия весьма разнятся на языках английском, немецком, русском, польском. Поэтому имена и названия по возможности даются в переводе и на языке оригинала (английском) или немецком, польском языках.

Прежде всего о названии этой организации.
Официальное название на латинском языке (т.к. эта организация была создана как католическая религиозная, а латинский является официальным языком католической церкви) Fratrum Theutonicorum ecclesiae S. Mariae Hiersolymitanae.
Второе официальное название на латинском языке Ordo domus Sanctae Mariae Teutonicorum in Jerusalem
На русском -
На немецком полное название - Bruder und Schwestern vom Deutschen Haus Sankt Mariens in Jerusalem
-первый вариант сокращенного названия на немецком - Der Teutschen Orden
- распространенный в немецком вариант - Der Deutsche Orden.
На английском языке - The Teutonuc Order of Holy Mary in Jerusalem.
На французском - de L"Ordre Teutonique our de Sainte Marie de Jerusalem.
На чешском и польском языках - Ordo Teutonicus.

Высшие руководители в Ордене в различных обстоятельствах и в различные времена носили следующие наименования (титулы):
Meister. На русский язык переводится как "мастер", "руководитель", "глава". В русской исторической литературе обычно употребляется термин "магистр".
Gross Meister. На русский язык переводится как "великий мастер", "большой мастер", "высший руководитель", "верховный вождь". В русской исторической литературе обычно употребляется само немецкое слово в русской транскрипции "Гроссмейстер" или же "Великий магистр".
Administratoren des Hochmeisteramptes in Preussen, Meister teutschen Ordens in teutschen und walschen Landen. Этот длинный титул можно перевести как "Администратор Главномагистрата в Пруссии, магистр тевтонского Ордена в тевтонских и подконтрольных Землях (Областях)".
Hoch- und Deutschmeister. Можно перевести как "Верховный магистр и магистр Германии"
Hochmeister. Можно перевести на русский как "Великий магистр", но чаще употребляется в транскрипции как "Хохмейстер"

Другие старшие руководители в Ордене:
Kommandeur. В русском языке используется термин "командор", хотя суть этого слова значит "командующий", "командир".
Capitularies. На русский язык не переводится, транскрипируется как "капитульер". Суть титула - руководитель капитула (собрания, совещания, комиссии).
Rathsgebietiger. Можно перевести как "член Совета".
Deutschherrenmeister. На русский не переводится. Означает примерно "Главный магистр Германии".
Balleimeister. На русский можно перевести как " магистр имения (владения)".

Иные титулы на немецком языке:
Fuerst. Переводится на русский как "князь", но для обозначения иностранных титулов подобного ранга часто используется слово "герцог".
Kurfuerst. Переводится на руссский язык как "великий князь", но также в русской ист.литературе используются слова "эрцгерцог", "курфюрст".
Koenig. Король.
Herzog. Герцог
Erzherzog. Эрцгерцог

Девиз Тевтонского Ордена: "Helfen - Wehren - Heilen" (Помогать-Защищать-Лечить)

Высшие руководители Ордена (известные автору очерка и переводчику):
1. 19.2.1191-1200г. Heinrich von Walpot (Rhineland)
2. 1200- 1208 Otto von Kerpen (Bremen)
3. 1208- 1209г. Herman Bart (Holstein)
4. 1209-1239 Herman von Salza (Meissen)
5. 1239- 9.4.1241 Conrad Landgraf von Thuringen
6. 1241 -1244 Герхард фон Мальберг
7. 1244-1249 Heinrich von Hohenlohe
8. 1249-1253 Гюнтер фон Вюллерслебен
9. 1253-1257 Popon von Osterna
10. 1257-1274 Annon von Sangershausen
11. 1274-1283 Hartman von Heldrungen
12.1283-1290 Бурхард фон Шванден
13. 1291 -1297 Conrad von Feuchtwangen
14. 1297 - 1303 Godfrey von Hohenlohe
15. 1303-1311 Зигфрид фон Фойхтванген
16. 1311-1324 Кард фон Триер
17. 1324-1331 Вернер фон Орслен
18. 1331-1335 Лютер фон Брауншвейг
19. 1335-1341 Дитрих фон Альтенбург
20. 1341-1345 Людольф Кёниг
21. 1345 -1351 Генрих Дуземер
22. 1351-1382 Винрих фон Книпроде
23. 1382-1390 Конрад Цолльнер фон Ротенштайн.
24. 1391-1393 Conrad von Wallenrod
25. 1393-1407 Conrad von Jungingen
26. 1407 -15.7.1410 Ulrich von Jungingen
27. 1410 - 1413 Heinrich (Reuss) von Plauen
28. 1413-1422 Михель Кюхмайстер
29. 1422- 1441 Пауль фон Руссдорф
30. 1441- 1449 Конрад фон Эрлихсхаузегн
31. 1450-1467 Людвиг фон Эрлихсхаузен
32. 1469-1470 генрих Ройс фон Плауэн
33. 1470-1477 Heinrich von Richtenberg (Генрих фон Рихтенберг)
34. 1477-1489 Мартин Трухсез фон Ветцхаузен
35. 1489- 1497 Иоганн фон Тифен
36. 1498 -1510 Furst Friedrich Sachsisch (принц Фридрих Саксонский)
37. 13.2.1511- 1525 Markgraf Albrecht von Hohenzollern (Brandenburg)
38. 1525 -16.12.1526 Walther von Plettenberg
39. 16.12.1526 -? Walther von Cronberg
40. ? - 1559 von Furstenberg
41. 1559 -5.3.1562 Gothard Kettler
42. 1572-1589 Heinrich von Bobenhausen
43. 1589- 1619 Ezherzog Maximilian Habsburg (эрцгерцог Максимилиан)
44. 1619- ? Erzherzog Karl Habsburg (эрцгерцог Карл Габсбург)
?. ?-? ?
?. 1802 - 1804 Erzherzog Carl-Ludwig Habsburg (эрцгерцог Карл-Людвиг)
?. 30.6.1804 -3.4.1835 Erzgerzog Anton Habsburg (эрцгерцог Антон Габсбург)
?. 1835-1863 Erzрerzog Maximilian Austria-Este (Habsburg)
?. 1863-1894 Erzherzog Wilhelm (Habsburg)
?. ? -1923 Erzherzog Eugen (Habsburg)
?. 1923 - ? monsignor Norbert Klein
? ?- 1985 Ildefons Pauler
? 1985 - Arnold Wieland

Часть I

Предтечей Ордена была больница, основанная немецкими паломниками и рыцарями крестоносцами между 1120 и 1128 годами, но разрушенная после падения Иерусалима в 1187 году во время второго Крестового похода.

С прибытием двумя годами позже рыцарей третьего Крестового похода (1190-1193 гг.), многие их которых были немцы, новая больница была сформирована возле сирийской крепости Сен Жан д"Акр (Acre) для воинов которых ранили во время осады (прим.переводчика - крепость в русской ист.литературе именуется Акр, Акра, на английском языке Acre. Была взята рыцарями в 1191 году). Больница была построена на земле Святого Николаса из досок и парусов судов, которые транспортировали участников похода к Святой Земле. (Создатели больницы капеллан Conrad и каноник Вурхард. Прим. переводчика). Хотя эта больница не имела никакой связи с более ранней больницей, ее пример, возможно, вдохновил их восстановить христианское правление в Иерусалиме. Они восприняли имя города как часть своего названия, наряду с богоматерью Марией, которую считали главной покровительницей Ордена. Рыцари позже провозгласили покровительницей также Святую Элизабет из Венгрии после ее канонизации в 1235 году, и по обычаям многих рыцарей также провозгласили своим патроном Святого Иоанна, как патрона благородства и рыцарства.

Новое учреждение со статусом духовного ордена было утверждено одним из немецких рыцарских руководителей князем Фридрихом из Швабии (Furst Frederick von Swabia) 19 ноября 1190 года , и после взятия крепости Акра основатели больницы нашли ей постоянное место в городе.

По другой версии - во время 3-го крестового похода, когда рыцарями осаждалась Акра, купцы из Любека и Бремена основали полевой госпиталь. Герцог Фридрих Швабский преобразовал госпиталь в духовный Орден, во главе которого встал капеллан Конрад. Орден подчинялся местному епископу и был отделением ордена Иоаннитов.

Римский папа Клемент III утвердил Орден как "fratrum Theutonicorum ecclesiae S. Mariae Hiersolymitanae" своей папской буллой от 6 февраля 1191 года.

5 марта 1196 в храме Акры состоялась церемония реорганизации Ордена в духовно-рыцарский Орден.

На церемонии присутствовали магистры госпитальеров и тамплиеров, а также светские и духовные лица Иерусалима. Папа Римский Иннокентий III подтвердил это событие буллой, датированной 19 февраля 1199, и определил задачи Ордена: защита немецких рыцарей, лечение больных, борьба с врагами каталической церкви. Орден был подвластен Папе Римскому и императору Священной Римской империи.

За несколько лет Орден развился как Религиозные Вооруженные силы, сопоставимые с Орденом Госпитальеров и Орденом Тамплиеров (прим.переводчика -последний известен также под названием Ордена св.Храма или храмовников), хотя первоначально подчинялся магистру больницы (Der Meister des Lazarettes). Это подчинение было подтверждено буллой Римского папы Григория IX от 12 января 1240 года под названием "fratres hospitalis S. Mariae Theutonicorum in Accon". Германский характер этого нового госпитального Ордена и защита его германским императором и германскими герцогами давал ему возможность постепенно утверждать фактическую независимость от Ордена Иоаннитов (прим. переводчика - известного также под названием госпитальеров). Первое имперское постановление исходило от германского короля Otto IV, который взял Орден под свою защиту 10 мая 1213 года, и это сопровождалось почти немедленно дальнейшим подтверждением королем Иерусалима Фридрихом II 5 сентября, 1214 года. Эти имперские подтверждения усиливали независимость Тевтонских рыцарей от Госпитальеров. В середине четырнадцатого столетия эта независимость была подтверждена Папским престолом.

Приблизительно сорок рыцарей были приняты в новый Орден при его основании королем Иерусалима Фридрихом из Швабии (Frederick von Swabia), который выбрал их первого магистра от имени Римского папы и императора.(От переводчика. На рисунке герб магистра Ордена). Рыцари нового братства были должны быть немецкой крови (хотя это правило не всегда соблюдалось), что было необычным для Орденов крестоносцев основанных в Святой Земле. Они были выбраны из людей благородного класса, хотя это последнее обязательство формально не было включено первоначально в правило. Их униформой была синяя мантия (плащ), с черным латинским крестом, носимая поверх белой туники, признанная патриархом Иерусалима и подтвержденная Римским папой в 1211 году. (От переводчика.- На рисунке латинский крест, носимый рыцарями Тевтонского Ордена на плащах)

Волны Немецких рыцарей и паломников, которые участвовали в третьем Крестовом походе, принесли значительное богатство новой Немецкой Больнице как новичкам. Это давало возможность рыцарям приобрести поместье Joscelin и вскоре построить крепость Монфорт (Montfort) (потерянную в 1271 году), конкурент большой крепости Krak des Chevaliers. Не столь многочисленные в Святой Земле по сравнению с Тамплиерами Тевтонские рыцари, тем не менее, обладали огромной властью.

Первый магистр Ордена Генрих фон Валпот (Heinrich von Walpot) (умер в 1200 году), был родом из Рейнской области (Rhineland). Он составил первые уставы Ордена в 1199 году, которые были утверждены папой Инокентием III в булле "Sacrosancta romana" от 19 февраля 1199 года. Они разделили членов на два класса: рыцарей и священников, которые были обязаны принять три монашеских обета - бедности, безбрачия и повиновения, а также обещать помогать больным и бороться с неверующими. В отличие от рыцарей, которые с начала тринадцатого столетия были должны доказать "древнее благородство", священники были освобождены от этого обязательства. Их функция состояла в отправлении святой мессы и других религиозных служб, причащать рыцарей и больных в больницах и следовать за ними как медики на войну. Священники Ордена не могли стать магистрами, командорами или вице-командорами в Литве или Пруссии (т.е. там, где велись боевые действия. Прим.переводчика), но могли стать командорами в Германии. Позже к этим двум рангам был добавлен третий класс - обслуживающий персонал (Сержанты, или Graumantler), которые носили подобную одежду, но более серого оттенка, чем чисто синий и имели на одежде только три части креста, чтобы указать, что они не были действительные члены братства.

Рыцари жили вместе в спальнях на простых ложах, ели вместе в столовой, имели денег в количестве не более, чем достаточно. Их одежда и броня были аналогично просты, но практичны, они ежедневно трудились, обучаясь для сражения, следили за своим снаряжением и работали с лошадьми. Магистр - титул гроссмейстера появился позже - был избираем, как в Ордене Иоаннитов, и как в других Орденах его права были ограничены рыцарями. Представитель магистра, (главный) командор, которому были подчинены священники, управлял Орденом в его отсутствие. Маршал (главный) также подчиненный магистру, был начальником в команде рыцарей и обычных войск, и был ответствен за обеспечение их, с тем чтобы они были должным образом экипированы. Госпитальер (главный) отвечал за больных и раненых, драпиер был ответствен за строительство и одежду, казначей управлял имуществом и финансами. Каждый из этих последних руководителей избирался на короткий срок, сменяясь ежегодно, Поскольку Орден распространялся по Европе, стало необходимо назначить провинциальных магистров для Германии, Пруссии и позже Ливонии с соответствующими главными руководителями.

Валпота сменил Otto von Kerpen из Бремена и третьим был Herman Bart из Гольштейна, что говорит о том, что рыцари Ордена происходили из всех уголков Германии. Наиболее выдающимся ранним магистром был четвертый, Herman von Salza (1209-1239) из под Мейсена который своими дипломатическими мерами значительно укрепил престиж Ордена. Его посредничество в конфликтах между Римским папой и императором Священной Римской империи обеспечивали Ордену покровительство обоих, увеличивая число рыцарей, давая ему богатство и имущество. В течение его управления Орден получил не меньше чем тридцать два Папских подтверждения или предоставления привилегий и не менее тринадцати имперских подтверждений. Влияние магистра Сальца простирались от Словении (тогда Штирия), через Саксонию (Тюрингию), Гессен, Франконию, Баварию и Тироль, с замками в Праге и Вене. Имелись также владения у границ Византийской Империи, в Греции и в теперешней Румынии. Ко времени его смерти влияние Ордена простиралось от Нидерландов на севере к западу от Священной Римской империи, на юго-запад к Франции, Швейцарии, дальше на юг к Испании и Сицилии, и на востоке до Пруссии. Сальц получил золотой крест от короля Иерусалима как знак своего главенства, после выдающегося поведения рыцарей в осаде Damietta в 1219 году.

Имперским распоряжением от 23 января 1214 года гроссмейстеру и его представителям были даны права Имперского Суда; как владельцы непосредственных феодальных владений они пользовались местом в Имперском Совете в княжеском ранге с 1226/27 года. Княжеский ранг впоследствии присуждали магистру Германии и, после потери Пруссии, магистру Ливонии.

Присутствие Ордена в средневековой Европе давало возможность ему играть существенную роль в местных политических событиях. Несмотря на ограничение принадлежности к Немецкой аристократии, немецкое правление распространилось в Италию, и особенно в Сицилию при германских королях Генрихе VI и Фридрихе II Барбаросса, который учреждал женские монастыри Ордена в местах, отдаленных от Германии. Сицилия управлялась сарацинами до ее завоевания норманской династией Hauteville, но с крахом этой династии она попала под власть германских герцогов.

Первая Тевтонская больница Святого Томаса на Сицилии была подтверждена германским императором Генрихом VI в 1197 году, и в том же самом году император и императрица удовлетворили просьбу рыцарей о владении церковью Santa Trinita в Палермо.

Тевтонские рыцари первоначально утвердились в Восточной Европе в 1211 году после того, как Король Венгрии Andrew пригласил рыцарей разместиться на границе Трансильвании. Воинственные гунны (печенеги), которые также досаждали Византийской империи на юге, были постоянной угрозой, и венгры надеялись, что рыцари обеспечат поддержку против них. Король Andrew предоставил им значительную автономию в землях для христианской миссионерской деятельности, но их чрезмерные запросы на большую независимость счел недопустимыми, и в 1225 году потребовал от рыцарей покинуть его земли.

В 1217 году Римский папа Honorius III (Хонориус III) объявил крестовый поход против прусских язычников. Земли польского князя Конрада из Мазовии были захвачены этими варварами и в 1225 году он, отчаянно нуждаясь в помощи, попросил, чтобы Тевтонские рыцари прибыли ему на помощь. Он обещал магистру во владение города Culm (Кульм) и Dobrzin (Добрин) который магистр Salza, принял с условием, чтобы рыцари могли сохранить за собой любые территории пруссов, захваченные Орденом.

Предоставленный императором священной Римской империи магистрам ордена Королевский ранг в 1226/27 годах в " Золотой Булле " давал рыцарям суверенитет над любыми землями, которые они захватывали и фиксировали как непосредственные феодальные владения империи.

В 1230 Орден построил на Кульмской земле замок Нешаву, где разместились 100 рыцарей, которые начали нападать на племена пруссов. В 1231 - 1242 было построено 40 каменных замков. Около замков (Эльбинга, Кёнигсберга, Кульма, Торна) образовывались немецкие города - члены Ганзы. До 1283 Орден при помощи немецких, польских и др. феодалов захватил земли пруссов, йотвингов, западных литовцев и занял территории до Немана. Война за то, чтобы вытеснить языческие племена только из Пруссии продолжалась, пятьдесят лет. Войну начал отряд крестоносцев, во главе которого стоял ландмейстер Германн фон Балк. В 1230 отряд обосновался в мазурском замке Нешава и его окрестностях. В 1231 рыцари перешли на правый берег Вислы и сломили сопротивление прусского племени пемеденов, построили замки Торн (Торунь) (1231) и Кульм (Хелмень, Холм, Хелмно) (1232) и до 1234 укрепились на Кульмской земле. Оттуда Орден стал нападать на соседние прусские земли. Крестоносцы летом старались разорить захватываемую область, разбить пруссов в открытом поле, занять и разгромить их замки, а также в стратегически важных местах построить свои. Когда приближалась зима, рыцари возвращались домой, а в построенных замках оставляли свои гарнизоны. Прусские племена защищались поодиночке, иногда объединялись (во время восстаний 1242 - 1249 и 1260 - 1274), но освободиться из-под власти Ордена им так и не удалось. В 1233 - 1237 крестоносцы завоевали земли памеденов, в 1237 - пагуденов. В 1238 заняли опорный пункт пруссов Хонеду и на её месте построили замок Балгу (Бальга). Около неё в 1240 была разбита объединённая армия вармских, нотангских и бартских пруссов. В 1241 пруссы этих земель признали власть Тевтонского ордена.

Новый поход рыцарей был вызван восстанием пруссов 1242 - 1249. Восстание произошло из-за нарушений Орденом договора, по которому представители пруссов имели право принимать участие в управлении делами земель. Восставшие заключили союз с восточнопоморским князем Свентопелком. Союзники освободили часть Бартии, Нотангии, Пагудии, опустошили Кульмскую землю, но не смогли взять замки Торн, Кульм, Реден. Несколько раз потерпев поражение, Свентопелк заключал с Орденом перемирия. 15 июня 1243 восставшие разбили крестоносцев у Осы (притока Вислы). Погибло около 400 воинов, в том числе и маршал. На соборе 1245 в Лионе представители восставших потребовали у католической церкви, чтобы она перестала поддерживать Орден. Однако церковь их не послушала, и уже в 1247 огромное войско из рыцарей разных Орденов прибыло в Пруссию. По требованию папы Свентопелк заключил 24 ноября 1248 мир с Орденом.

7 февраля 1249 Oрден (его представлял помощник гроссмейстера Генрих фон Виде) и прусские повстанцы в замке Христбург заключили договор. Посредником выступил с одобрения папы Римского архидьякон лежский Яков. Договор гласил, что принявшим христианство пруссам папа Римский дарует свободу и право быть священниками. Крещённые прусские феодалы могли стать рыцарями. Крещённым пруссам давалось право наследовать, приобретать, менять и завещать своё движимое и недвижимое имущество. Продавать недвижимое имущество можно было только себе равным - пруссам, немцам, поморянам, только надо было оставить Ордену залог, чтобы продающий не сбежал к язычникам или другим врагам Ордена. Если у кого-то прусса не находилось наследников, его земля переходила в собственность Ордена или феодала, на земле которого он жил. Пруссы получили право подавать в суд и быть ответчиками. Законным браком считался только церковный брак, и только рождённый от этого брака мог стать наследником. Памедены обещали в 1249 построить 13 католических кирх, вармы - 6, нотанги - 3. Они также обязались каждую церковь обеспечить 8 убами земли, платить десятину, в течении месяца крестить своих соотечественников. У родителей, не крестивших ребёнка, должно было конфисковываться имущества, некрещённых взрослых следовало выгонять из мест, где живут христиане. Пруссы обещали не заключать договоров против Ордена и учавствовать во всех его походах. Права и свободы пруссов должны были действовать до тех пор, пока пруссы не нарушат свои обязательства.

После подавления восстания крестоносцы и дальше нападали на пруссов. Прусское восстание 1260 - 1274 было также подавлено. Хоть 30 ноября у Крюкай пруссы разгромили крестоносцев (погибло 54 рыцаря), до 1252 - 1253 сопротивление вармских, нотангских и бартских пруссов было сломлено. В 1252 - 1253 крестоносцы начали нападать на сембов.

Крупнейший поход на них под командованием Пржемысла II Отакара произошёл в 1255. Во время похода на месте сембского городка Тванксте (Твангесте) рыцари построили крепость Кёнигсберг, вокруг которой вскоре вырос город.

До 1257 были захвачены все земли сембов, а спустя десять лет - и вся Пруссия. Вскоре вспыхнуло Великое прусское восстание, продолжались войны с западными литовцами. Укрепление власти Ордена в северо-восточной Европе продолжалась сто шестьдесят лет до начала польско-литовского вмешательства. Этот крестовый поход стоил очень дорого народам и отнял жизни тысяч рыцарей и солдат.

Слияние Тевтонского Ордена с рыцарями Меча (или рыцарями Христа, как они иногда назывались) в 1237 году имело большое значение. Рыцари Меча были меньше количественно, но они были в большей степени военным братством, основанным в Ливонии в 1202 году. Основатель Ордена меченосцев - епископ рижский Альберт фон Аппельдерн. Официальное название Ордена - "братья Христова рыцарства" (Fratres militiae Christi). Орден руководствовался законами Ордена Тамплиеров. Члены Ордена разделялись на рыцарей, священников и служащих. Рыцари чаще всего происходили из семей мелких феодалов (больше всего было их из Саксонии). Их форма - белый плащ с красными крестом и мечом. Служащие (оруженосцы, ремесленники, слуги, посыльные) были родом из свободных людей и горожан. Главой ордена был магистр, важнейшие дела ордена решал капитул. Первым магистром ордена был Винно фон Рорбах (1202 - 1208), вторым и последним - Фолквин фон Винтерштаттен (1208 - 1236). На захваченных территориях меченосцы строили замки. Замок был центром административного деления - кастелатуры. По договорённости 1207 2/3 захваченных земель оставалось под властью Ордена, остальная часть передавалась епископам рижскому, эзельскому, дерптскому и курляндскому.

Они первоначально были подчинены архиепископу Риги, но, с объединением Ливонии и Эстонии, которыми они управляли как суверенными государствами, они стали достаточно независимы. Бедственное поражение, которое они понесли в битве под Sauler (Сауле) 22 сентября 1236 года, когда они потеряли приблизительно треть своих рыцарей, включая своего магистра, поставило их в неуверенное положение.

Остатки меченосцев в 1237 были присоединены к Тевтонскому Ордену, и его отделение в Ливонии было названо Ливонским Орденом. Официальное название - Орден святой Марии немецкого дома в Ливонии (Ordo domus sanctae Mariae Teutonicorum in Livonia). Иногда рыцарей Ливонского Ордена называют ливонскими крестоносцами. Сначала Ливонский Орден был тесно связан с центром в Пруссии. Объединение с Тевтонским Орденом обеспечило их выживание, и, впредь они имели статус полуавтономной области. Новый магистр Ливонии теперь стал провинциальным магистром Тевтонского Ордена, и объединенные рыцари приняли Тевтонские знаки отличия.

Самые ранние Ливонские рыцари прибывали главным образом с юга Германии. Но, после соединения с Тевтонским Орденом Ливонские рыцари все более и более прибывали из областей, в которых Тевтонские рыцари имели существенное присутствие, преимущественно из Вестфалии. Фактически не было рыцарей из местных семейств, и большинство рыцарей служило на Востоке, провело несколько лет там перед возвращением в Орденские замки в Германии, Пруссии или до потери Акра в Палестине. Только с середины четырнадцатого столетия, стало общепринято назначать магистра Ливонии когда правление Тевтонского Ордена, было больше улажено и служба там стала менее обременительной. Однако к середине 15 века внутри Ливонского Ордена началась борьба между сторонниками Тевтонского Ордена (т.н. Рейнская партия) и сторонниками независимости (Вестфальская партия). Когда Вестфальская партия победила, Ливонский Орден практически стал независим от Тевтонского Ордена.

Магистр Salza умер после этих кампаний и был захоронен в Barletta, в Apulia; и его недолгий преемник Conrad Landgraf von Thuringen командовал рыцарями в Пруссии и умер тремя месяцами спустя после получения ужасных ран в сражении при Whalstadt (9 апреля 1241 года) после только одного года исполнения обязанностей магистра.

Правление пятого магистра было недолгим, но, его преемник Heinrich von Hohenlohe (1244-1253) управлял Орденом очень успешно, получив подтверждение от императора Священной Римской империи в 1245 году о владении Livonia (Ливонией), Courland (Курляндией) и Samogitia (Самогитией) . При магистре Hohenlohe рыцари получили ряд привилегий, регулирующих правление и монопольное использование владений в Пруссии.

Он также построил Орденский замок Мариенбург (Malbork, Mergentheim, Marienthal) столицу ордена в Западной Пруссии, которую он и его коллега завоевали для Ордена в 1219 году. В соответствии с жалованной грамотой от 20 августа 1250 года, Святой Луи IX король Франции предоставил четыре золотых "fleurs lys" для размещения в каждой крайней точке Креста Магистра.

При восьмом магистре Popon von Osterna (1253-1262) Орден значительно укрепил свое правление в Пруссии, установив правление над Самбией (Sambia). Процесс переселения крестьян из Германии в Пруссию ускорился после того, как Орден создал более стройное административное деление своих земель и назначил феодальных управителей из числа рыцарей для каждой административной единицы.

При следущем магистре Annon von Sangershausen (1262-1274), привилегии Ордена были подтверждены императором Рудольфом Габсбургом (Habsburg), и кроме того, рыцарям Римским папой было разрешено сохранять за собой свои владения, имущество и после окончания службы. Это была важная привилегия, потому что она обеспечивала пополнение земель оседлыми рыцарями, которые раньше не могли отчуждать себе имущество из-за своих обетов. Им также разрешали участвовать непосредственно в торговле, ранее запрещенной их обетом бедности. Другой привилегией 1263 года им была обеспечена ценная монополия торговли зерна в Пруссии.

Орден не придерживался Христбургского мира с пруссами. Это спровоцировало восстание, начавшееся 20 сентября 1260. Оно быстро распространилось на все прусские земли кроме Памедии. Руководили восстанием местные вожди: в Бартии - Дивонис Локис, в Пагудии - Ауктума, в Сембии - Гландас, в Вармии - Глапас, виднейшим был вождь Нотангии Геркус Мантас. В 1260 - 1264 инициатива была в руках восставших: они поджигали немецкие усадьбы, церкви, замки Ордена. 22 января 1261 войска Геркуса Мантаса разбило войско Ордена недалеко от Кёнигсберга. Восставшие заняли ряд мелких замков, но не смогли овладеть стратегически важными Торном, Кёнигсбергом, Кульмом, Балгой, Эльбингом. Летом 1262 литовские войска Тренёты и Шварнаса напали на Мазовию - союзника Ордена - и оставшиеся под властью Ордена Кульмскую землю и Памедию. Весной 1262 у Любава Геркус Мантас разбил крестоносцев. С 1263 воссташие не получали больше помощи из Литвы, так как там начались междоусобные войны. Зато с 1265 Орден стал получать помощь из Германии - множество рыцарей ехало на защиту крестоносцев. До 1270 Орден подавил восстание в Сембии, где на сторону крестоносцев перешла часть прусских феодалов. В 1271 барты и пагедуны разбили войско Ордена у реки Зиргуны (было заколото 12 рыцарей и 500 воинов). В 1272 - 1273 йотвинги под командыванием Скомантаса разграбили Кульмскую землю. Измученные длительным восстанием, пруссы не смогли больше сопротивляться пополнявшимся каждый день воинами Ордена. Дольше всего, до 1274, восстание держалось в Пагудии.

К концу тринадцатого века с захватом компактно расположенной значительной территории Пруссии Тевтонский Орден фактически становится государством, хотя его обширные владения, кроме того, имеются по всей Европе.

После смерти десятого магистра Hartman von Heldrungen в 1283 году Орден надежно укрепился в Пруссии, имея огромное количество подданных из числа новообращенных христиан. Продвигаясь в восточном направлении, рыцари строили много замков и крепостей, которые требовали хороших гарнизонов и обслуживания. Это становилось все более тягостным грузом для гражданского населения (в основном крестьян), которые нуждалось в людях, чтобы работать на своих полях и фермах. Многочисленные повинности (строительство и обслуживание замков) отвлекали молодых людей от работы на земле. Участие их в качестве пеших солдат в многочисленных походах рыцарей приводило к катастрофическим потерям среди простого населения. Это вело к частым восстаниям против правления рыцарей. За восстания рыцари превращали литовцев в рабов или же подвергали ужасным казням. Порабощение языческих заключенных рыцарями считалось совершенно приемлемым, т.к. нехристиане не рассматривались как люди, имеющие права. Эти рабы тогда использовались, чтобы дополнить местную рабочую силу, и часто вместо оплаты работы, солдатской службы или предоставления земли с немецкими крестьянами рассчитывались пленными. Порабощая литовских заключенных, получали много необходимых физических чернорабочих, но с принятием ими христианства эта возможность пополнения бесплатной рабочей силой была утрачена, и Орден не мог больше рассчитываться с солдатами за их службу и крестьянами за их поставки продуктов.

В то время как Тевтонские рыцари выполняли свою главную роль в христианизации северо-восточной Европы, они стали мало уделять внимания ее юго-восточным границам. Во второй четверти тринадцатого столетия перед Европой стоял ужас угрозы вторжения монголов. Их распространение на запад с их бесплодной родины между Китаем и Россией было ужасно для тех, кто оказался на их пути. Они не имели никакого уважения к гражданским жителям, которые страдали от них ужасно. Они разрушали города, уводили домашний скот, убивали мужчин, а женщин насиловали или убивали. В 1240 году они осадили и разрушили великолепный город Киев, столицу Украины, и отсюда двинулись к Польше и Венгрии. Тевтонские рыцари не могли уделить должного внимания этой борьбе даже тогда, когда в 1260 году в союзе с Российским Великим Князем Александром Невским, Орден решил разгромить орды монголов. К сожалению, повсюду их правление в Восточной Европе приводило к тому, что рыцари часто вынуждались иметь дело с восстаниями в своих землях, особенно в Пруссии. Каждый раз, как провозглашался крестовый поход против монголов, рыцари были должны возвращаться, чтобы защитить их собственные территории от внутреннего восстания или литовского преследования.

Вместе с другими крестоносцами и христианскими королевствами во время очередного крестового похода в Святой Земле, рыцари Ордена понесли огромные потери при сражении под Сепетом (Sephet) в 1265 году, обороняя монастырь Montfort. Даже после заключения мира с Тамплиерами и Госпитальерами - с кем они часто ссорились в течение предшествующей половины столетия, положение Ордена не улучшилось.

В 1291 году, после потери крепости Акра, которую до этого времени можно было считать столицей Ордена рыцари отступили сначала на остров Кипр и затем в Венецию, где они завербовали маленькую группу итальянских рыцарей в их командорстве Санта Тринита (Santa Trinita), который временно до 1309 года стал основной столицей Ордена. Затем резиденция великого магистра перемещается в замок Мариенбург (Malbork, Mergentheim, Marienthal, Marienburg)в Западной Пруссии, построенный еще в 1219 году. 2/3 земель были разбиты на комтурии, 1/3 находились под властью епископов кульмского, памедского, сембского и вармского. Их магистр Conrad von Feuchtwangen который раньше был провинциальным магистром в Пруссии и Ливонии, к счастью был в Акре когда был избран и был способен продемонстрировать перед своими коллегами рыцарями свои полководческие способности, борясь с варварами Пруссии. Эти усилия оказались недостаточными. Он соединил их со своими блужданиями и потратил свои последние годы, пытаясь погасить раздоры между провинциальными владельцами, которые предопределили разделы более поздних лет.

После его смерти в 1297 году Орденом руководил Godfrey von Hohenlohe, чье правление было испорчено ссорами среди его подчиненных, в то время как борьба против язычников простиралась на Литву.

С 1283 для распространения христианства Орден стал нападать на Литву. Он стремился захватить Жемайтию и земли у Немана, чтобы соединить Пруссию и Ливонию. Опорными пунктами Ордена были расположенные у Немана замки Рагнит, Христмемель, Байербург, Мариенбург и Юргенбург. До начала 14 в. обе стороны организовывали небольшие нападения друг на друга. Крупнейшими битвами были Медининкская битва(1320) и оборона города Пиленай (1336).

Мединикская битва роизошла 27 июля 1320. Войско Ордена состояло из 40 рыцарей, Мемельского гарнизона и покорённых пруссов. Командовал войском маршал Генрих Плоцк. Войско напало на Медининкские земли и часть крестоносцев отправилась грабить окрестности. В это время жемайтийцы неожиданно ударили по главным силам врага. Погиб маршал, 29 рыцарей, много пруссов. Орден не нападал на Медининкские земли вплоть до заключения перемирий с Гедиминасом в 1324 - 1328.

Оборона города Пиленай. В феврале 1336 литовцы защищались от крестоносцев и их союзников в замке Пиленай. Пиленай часто отождествляют с Пунским городищем, однако вероятнее всего он был в низовьях Немана. 24 февраля крестоносцы и их союзники окружили Пиленай. Войском командовал гроссмейстер Дитрих фон Альтенбург. По хронике крестоносцев в замке было 4000 человек, во главе которых стоял князь Маргирис Начался пожар. Через несколько дней защитники замки уже не были способными обороняться. Они развели костёр, бросили туда всё своё имущество, потом убили детей, больных и раненых, бросили их в костёр и умерли сами. Маргирис заколол себя в подвале, предварительно заколов жену. Замок сгорел. Крестоносцы и их союзники вернулись в Пруссию.

Орден также нападал на Польшу. В 1308 - 1309 было захвачено Восточное Поморье с Данцигом, 1329 - Добжинские земли, 1332 - Куявия. В 1328 Ливонский орден передал Тевтонсому Мемель и его окрестности. Крестовый поход, чтобы христианизировать Восточную Европу был осложнен некоторыми из местных правителей, особенно королями Польши, которые боялись силы Ордена, и в 1325 году Польша заключила союз непосредственно с языческим великим князем Литвы Гедиминасом (Guedemine).

В 1343 по Калишскому договору Орден вернул Польше захваченные земли (кроме Поморья) и сосредоточил все свои силы на борьбе с Литвой. В 1346 Орден приобрёл у Дании Северную Эстонию и передал её Ливонскому ордену. К счастью, в 1343 году Польша и Орден имели равные силы и в то время как литовцы возобновили борьбу против Ордена со всеми силами, имеющимися в их распоряжении, рыцари были готовы.

2 февраля 1348 между крестоносцами и литовцами произошла битва у реки Стрева. Войско Ордена (число воинов по разным данным колеблется от 800 до 40000 человек) под командыванием великого маршала Зигфрида фон Дахенфельда 24 января вторглось в Аукштайтию и разграбило её. Когда крестоносцы возвращались, на них напали литовцы. Быстрой контратакой войско Ордена заставило отступить литовцев по скованной льдом реке Стрева. Много литовцев погибло. После неудачного похода в Литву 1345 эта победа подняла боевой дух крестоносцев.

Наибольшей силы Орден достиг в середине 14 в. во время правления Винриха фон Книпроде (1351 - 1382). Орден совершил около 70 крупных походов в Литву из Пруссии и около 30 из Ливонии. В 1362 его войско разрушило Каунасский замок, а в 1365 впервые напало на столицу Литвы Вильнюс.

В 1360 - 1380 крупные походы на Литву совершались каждый год. Литовское войско совершило в 1345 - 1377 около 40 ответных походов. Один из них закончился битвой у Рудавы (Рудаи, Rudau) в Самбии (Sambia) 17 февраля 1370 года, когда командуемое литовское войско под командованием Альгирдаса и Кестутиса заняло замок Рудау (сов. Мельников, 18 км севернее Калининграда). На следующий день к замку подошло войско Тевтонского ордена под командованием гроссмейстера Винриха фон Книпроде. По хроникам крестоносцев литовцы были наголову разбиты (число погибших колеблется от 1000 до 3500 человек). Великий князь Литвы Олгерд с семьдесятью тысячами литовцев, самогитов, русских и татар были полностью побеждены в этом сражении. Число погибших крестоносцев указывается от 176 до 300, погибло 26 рыцарей вместе с великим маршалом Генрихом фон Шиндекопфом и двумя комтурами. Правда некоторые историки считают, что победили литовцы, так как хроника умалчивает ход битвы и в битве погибли видные крестоносцы. По другим данным Олгерд потерял больше чем одиннадцать тысяч убитыми наряду с его штандартом, в то время как Орден потерял двадцать шесть командоров, две сотни рыцарей и несколько тысяч солдат.

После смерти литовского князя Альгирдаса (1377) Орден разжигал войну между его наследником Ягайлой и Кестутисом с его сыном Витаутасом (Витовт) за княжеский трон. Поддерживая то Витаутаса, то Ягайло, особенно сильно нападал Орден на Литву в 1383 - 1394, в 1390 вторгся в Вильнюс. За мир с Орденом в 1382 Ягайло и в 1384 Витаутас отказались от Западной Литвы и Занеманья. Орден ещё больше усилился, заняв в 1398 остров Готланд (до 1411) и в 1402 - 1455 Новую Марку. Они постепенно разрушали области, управляемые великим князем литовским, принимая их под их собственное управление.

Против Ордена Литва и Польша в 1385 заключили Кревский договор, который менял соотношение сил в регионе не в пользу Ордена. В 1386 году наследник Олгерда, Ягайло (Jagellon), женился на Hedwig (Ядвиге), наследнице Польши, принял имя Wladislav (Владислав) и христианизовал литовцев, таким образом объединяя эти две королевских власти. После крещения в 1387 Литвы (Аукштайтии) Орден потерял формальную основу для нападения на Литву.

12 октября 1398 года великий князь Витаутас и гроссмейстер Конрад фон Юнгинген на острове Салине (в устье Невежиса) заключили Салинский договор. Витаутас хотел спокойно захватывать русские земли, в чём уже и так преуспел, захватив часть побережья Чёрного моря. Кроме того он не признавал сюзеренитет Польши и боялся претендента на трон Швитригайлу, искавших помощи у Ордена. В обмен на то, что Орден их поддерживать не будет, Витаутас отдал ему Жемайтию до Невежиса и половину Судувы. Договор перестал действовать в 1409 - 1410.

В 1401 восставшие жемайтийцы выгнали со своих земель немецких рыцарей, и Орден снова начал нападать на Литву. В 1403 папа Римский Банифаций IX запретил Ордену воевать с Литвой.

23 мая 1404 польский король Ягайло, великий литовский князь Витаутас заключили с гроссмейстером Конрадом фон Юнгингеном договор на висленском острове у замка Рационжек. Им была закончена война 1401 - 1403 между Орденом и Литвой. Польша получила право возвратить Добжинскую землю, граница с Литвой осталась такая же, какая была после Салинского договора. Орден отказался от претензий на литовские земли и Новгород. Во время затишья войн с орденом Литва захватывала всё новые и новые русские земли (в июле 1404 Витаутас взял Смоленск).

Польша была теперь в апогее ее могущества. Христианство было твердо установлено в Восточной Европе, что угрожало самому существованию Тевтонских рыцарей, т.к. с христианизацией этой части Европы утрачивался смысл миссионерской деятельности ордена. (От переводчика. - События на границах владений Ордена и Польши в конце четырнадцатого - начале пятнадцатого века хорошо описаны в романе Г.Сенкевича "Крестоносцы").

После объединения Литвы и Польши, Тевтонские рыцари скоро потеряли поддержку церкви и соседних герцогств. Конфликты с архиепископом Риги ухудшали отношения с церковью в первой половине века. Эти раздоры усиливались по мере исчерпания миссии Ордена по крещению язычников.

Преобразование правления Литвы обеспечило последней поддержку Папы, который приказал, чтобы рыцари достигли урегулирования. Споры между рыцарями и новым Польско-литовским союзом увеличились, тем не менее, рыцари даже оказались занятыми в войне между двумя другими христианскими государствами, Данией и Швецией.

Временный мир, подписанный в пользу Ордена в 1404 году, вел к продаже городов Dobrzin и Ziotor польским королем, но, хотя богатство Ордена никогда не было больше, это было его последним успехом. C 1404 по Рационжскому договору Орден вместе с Польшей и Литвой управлял Жемайтией.

Орден теперь один управлял обширной областью с двумя миллионами ста сорока тысяч жителей Пруссии, но им было обижено много даже немецких герцогских домов, и он боялся своих соседей, поскольку польское государство стало более централизованным и добивалось удобного выхода к Балтийскому морю. Орден обратился к Германии и императору Австрии для поддержки, и конфликт был неизбежен.

В 1409 жемайтийцы восстали. Восстание послужило поводом для новой решающей войны (1409 - 1410) с Литвой и Польшей. Литва и Польша были укреплены и подготовились, чтобы возобновить борьбу. Несмотря на предпринятые вмешательства королями Богемии и Венгрии, Jagellon (Wladislav) был способен накопить обширную силу приблизительно в 160000 людей. Сюда входили русские, самогиты, венгры, силезские и чешские наемники наряду с силами герцога Мекленбургского и герцога Померанского (также герцог Штеттина, который имел границу с Орденом). Рыцари, имевшие всего 83000 людей, были превзойдены численностью два к одному. Несмотря на это, произошло сражение при Таненберге (битва при Грюнвальде) 15 июля 1410 года. В начале боя рыцари добились успеха, уничтожив правое крыло литовских сил, но их постепенно оттеснили назад. Когда их храбрый гроссмейстер Ulrich von Jungingen был сражен в центре схватки, умерев от ран в груди и спине, бой был проигран. В дополнение к своему руководителю они потеряли две сотни рыцарей и около сорока тысяч солдат, включая главного командора Conrad von Liechtenstein, маршала Friedrich von Wallenrod, и много командоров и офицеров, в то время как Польша потеряла шестьдесят тысяч убитыми. Орден проиграл т.н. Великую войну в Грюнвальдской битве. Торуньский мир и Мельнский мир обязали Орден вернуть Литве Жемайтию и часть земель йотвингов (Занеманье).

Орден мог бы быть разгромлен полностью, если бы не командор Шверца Heinrich (Reuss) von Plauen, который был послан защищать Померанию, и теперь быстро вернулся, чтобы поддержать обороноспособность в Мариенбурге. Он был быстро избран вице-гроссмейстером и, крепость была сохранена.

Plauen был теперь избран гроссмейстером и в Торуни (Torun), заключил 1 февраля 1411 года соглашение с королем Польши, ратифицированное Папской буллой годом позже. Соглашение возвратило сторонам все их территории, с условием, что Samogitia (Самогития) будет управляться королем Польши и его кузеном Витаутасом (Witold) великим князем Литвы (теперь польским вассалом) в течение их жизни, после чего они были бы возвращены рыцарям. Это также требовалось, чтобы обе стороны пытались обратить их остающихся язычников к христианству.

К сожалению, польский король немедленно отказался выполнять свое обещание освободить орденских заключенных - чье число превышало число лиц плененных рыцарями, и потребовал огромного выкупа 50000 флоринов. Это предвещало дальнейшее ухудшение в отношениях; Польша стремилась устранить рыцарскую угрозу своим границам.

27 сентября 1422 около озера Мельн в лагере литовских и польских войск был заключён мирный договор между Литвой и Польшей с одной стороны и Тевтонским орденом с другой после неудачной для Ордена войны 1422. Во время гуситского движения в Чехии император Зигмант не смог помочь Ордену, и союзники вынудили его пойти на мирный договор. Орден окончательно отказывался от Занеманья, Жемайтии, Нешавских земель и Поморья. Во владении Ордена остались земли по правому берегу Немана, Мемельский край, польское приморье, Кульмская и Михалавская земли. Зигмант 30 марта 1423 подтвердил договор, в обмен на это Польша и Литва обязались не поддерживать гуситов. Этим договором были прекращены войны Ордена с Литвой. Но договор, вступивший в силу 7 июня 1424, не удовлетворял ни одну из сторон: Литва теряла западные литовские земли, Тевтонский и Ливонский ордена разделяла территория между Палангой и Швянтойи. Эти границы сохранились вплоть до Версальского мирного договора 1919.

Многочисленные переговоры и соглашения не смогли привести к компромиссу, в то время как намного меньшие конфликты постепенно уменьшили территории Ордена. Ордену облегчали немного положение раздоры между членами Польской королевской семьи по поводу того, кто должен управлять в Литве, но эта проблема была между ними решена после четырех лет в 1434 году.

Wladislav III, который преуспел в тот же самый год, приобрел Венгерский трон в 1440 году, становясь доминирующей властью в регионе.

Casimir IV, который стал королем в 1444 году, сделал своим наследником одного из своих сыновей и приобрел трон Bohemia (Чехии) для другого. Большая проблема, перед которой стояла Польская королевская власть, и которая, в конечном счете, вела к ограничению власти монархии восемнадцатого столетия, состояла в том, как балансировать между крупными магнатами с их обширными привилегиями; что им нужно обещать, чтобы обеспечить их лояльность. Эта свойственная слабость умело эксплуатировалась рыцарями и отсрочила их возможное поражение.

Неудачные войны (с Литвой и Польшей в 1414, 1422, с Польшей и Чехией в 1431 - 1433) спровоцировали политический и экономический кризис, обострились противоречия между членами Ордена с одной стороны, светскими феодалами и горожанами, недовольными возраставшими налогами и хотевшими учавствовать в управлении государством, с другой. В 1440 был образован Прусский союз - организация светских рыцарей и горожан, боровшаяся против власти Ордена. В феврале 1454 союз организовал восстание и объявил, что все прусские земли будут находится отныне под покровительством польского короля Казимира. Тем временем сами пруссы восставали против власти Ордена, и в 1454 году война вспыхнула еще раз. Это был конфликт, который рыцари не могли погасить без поддержки со стороны.

Началась Тринадцатилетняя война Ордена с Польшей. С ослаблением Тевтонского ордена после Грювальдской битвы усилилось стремление городов и мелкого рыцарства Поморья и Пруссии свергнуть власть Ордена. Силы Прусского союза в течении нескольких недель овладели важнейшими городами и замками Пруссии и Поморья. Однако начавшаяся война приняла затяжной характер. Орден умело использовал финансовые затруднения польского короля, получил поддержку от Дании, опасавшейся утверждении Польши на Балтийском море. Несмотря на упорное сопротивление Орден был побеждён. Война завершилась Торуньским миром. Мир между Казимиром IV и гроссмейстером Людвигом фон Эрлихсхаузеном был заключён 19 октября 1466 в Торне.

В итоге Орден лишился Восточного Поморья с Данцигом, Кульмской земли, Мириенбурга, Эльбинга, Вармии - они отошли к Польше. В 1466 столица была перенесена в Кёнигсберг. В этой войне Литва объявила нейтралитет и упустила шанс освободить остальные литовские и прусские земли. Наконец, в соответствии с соглашением в Торуни (Torun) от 19 октября 1466 года между Орденом и Польшей, рыцари согласились отдать полякам Кульм (Хлумец)), свое первое владение в Пруссии вместе с восточной частью Пруссии, Михалов (Michalow), Померанию (Pomerania) (включая порт Данциг (Danzig)) и столицу Ордена крепость Marienburg (Мариенбург).

С октября 1466 года Тевтонский Орден как государство становится вассалом польской короны.

В 1470 гроссмейстер Генрих фон Рихтенберг признал себя вассалом польского короля.

После потери Мариенбурга столица Ордена перемещается в замок Кёнигсберг в Восточной Пруссии. Хотя они сохранили приблизительно шестьдесят городов и крепостей, гроссмейстер был должен признать польского короля как своего феодального повелителя и признать себя вассалом, хотя гроссмейстер одновременно имел титул императора, номинального повелителя Пруссии и принца австрийской империи. Гроссмейстер был признан как принц и член Королевского совета Польши. Гроссмейстер подтверждал Папскую власть в духовных вопросах, но, добился условия, что никакая часть соглашения не могла быть аннулирована Римским папой, что нарушало церковное католическое право т.к. религиозные ордена подчинены Папскому престолу. Власть рыцарей теперь находилась под смертельной угрозой.

Следующие четыре Гроссмейстера, тридцать первый - тридцать четвертый последовательно, были неспособны предотвратить новые конфликты с Польшей, хотя некоторые территории, что потеряли ранее были возвращены.. В 1498 году, они выбрали тридцать пятым гроссмейстером принца Фридриха Саксонского (prince Friedrich of Saxony), третьего сына Альберта Храброго (Albert the Brave), герцога Саксонии чей старший брат George (Джордж) женился на сестре короля Польши. Выбирая трон одного из самых больших королевских домов Германии, рыцари надеялись поддержать свое положение путем ведения переговоров, особенно по спорной проблеме - должны ли они считать себя вассалами польского государства.

Новый гроссмейстер подал прошение в имперский суд, который решил, что польский король не может вмешиваться в свободное осуществление гроссмейстером своей власти в Пруссии. Тактике Фридриха помогала частая смена польских королей (сменилось трое) в период с 1498 и до его смерти в 1510 году.

Выбор принца из большого королевского семейства оказался столь удачным, что рыцари решили его повторить. На сей раз их выбор оказался бедственной ошибкой. 13 февраля 1511 г., они выбрали маркграфа Albrecht von Hohenzollern (Brandenburg). Подобно его предшественнику, Альберт отказался подчиняться польскому королю Sigismond (Сигизмунду), но был одернут императором Австрии Максимилианом, который по соглашениию 1515 года с Сигизмундом потребовал, чтобы Орден выполнял соглашения 1467 года. Альберт все еще отказывался подчиняться Сигизмунду, и вместо этого подписал договор взаимной защиты с царем России Василием III. Взамен выдачи Neumarck Бранденбургу за сумму 40000 флоринов, Альберт был также способен гарантировать поддержку имению Joachim. В соответствии с Торунским соглашением от 7 апреля, 1521 года, он согласился с тем, что вопрос власти Польши над Орденом будет представлен арбитражу, но события, вызванные ересью Лютера сорвали суд и он никогда так и не состоялся. Стремление Ордена освободиться от польского сюзеренитета потерпело поражение (из-за этого произошла война 1521 - 1522).

Вызов Мартина Лютера установленному духовному порядку вел к дальнейшим потерям Орденом военной и политической власти. Лютер 28 марта 1523 года призвал рыцарей ломать свои клятвы и брать жен. Епископ Самбии (Sambia), который занимал административные посты Регента и Главного Канцлера Пруссии первым отказался от своих клятв и в Рождество 1523 года выступил с проповедью, приглашавшую рыцарей подражать ему. На Пасху он праздновал новый обряд, чем нанес большой ущерб католической вере, в которой он был воспитан и посвящен в пастыри. Гроссмейстер Albrecht von Hohenzollern сначала стоял в стороне, но, к июлю 1524 года решил отказаться от своих клятв, женился и преобразовал Пруссию в герцогство со своим правлением.

В июле 1524 года при гроссмейстере маркграфе Альбрехте фон Гогенцоллерне Бранденбургском Тевтонский Орден перестает существовать как государство, но остается могущественной религиозной и светской организацией с большими владениями. Орден теряет самое свое главное владение -Пруссию и рыцари вынуждены навсегда покинуть эти земли.

(От переводчика. - Как это похоже на то, что происходило в СССР в конце восьмидесятых - начале девяностых годов XX века. Высшие руководители компартии, которые должны были быть хранителями и защитниками коммунистической идеологии первыми ее и предали, и ради корысти, и своей личной власти развалили государство)

После Краковского Соглашения 10 апреля 1525 года, Альбрехт принял лютеранство и поклялся в верности королю Польши Сигизмунду Старому, который признал его герцогом Пруссии с правом прямой или совместной наследственной передачи. Ливония осталась временно независимой под правлением магистра Walther von Plettenberg, который был признан как принц Священной Римской империи.

Новый магистр Германии теперь принимал звание магистра Тевтонского Ордена (который теперь превратился из государства в религиозную организацию. прим. переводчика) в Германии и Италии. Уже как принц австрийской империи и магистр Германии, он установил столицу Ордена в Mergentheim в Вюртемберге, где она и оставалась до разложения Святой Римской Империи.

Ослабевший с возрастом, он не держался за власть и ушел в отставку, оставив за себя Walther von Cronberg 16 декабря 1526 года, объединившего должности руководителя Ордена с должностью магистра Германии. Теперь он утверждался императором Священной Римской империи, но с титулом "Магистр Тевтонского Ордена в Германии и в Италии, проадминистратор Главного магистрата" (Master of the Teutonic Order in German and in Italy, pro-Administrators of the Grand Magistery) с требованием, чтобы все командующие Ордена и магистр Ливонии оказывали ему уважение и повиновение как Гроссмейстеру Ордена. Этот заголовок по-немецки был позже изменен на: "Administratoren des Hochmeisteramptes in Preussen, Meister Teutschen Ordens in teutschen und walschen Landen", который остался титулом главы Ордена до 1834 года.

На съезде 1529 года Кронберг (Cronberg) отказался от места магистра Германии, продвигаясь на старшинстве, чтобы получить место гроссмейстера, после архиепископа Зальцбурга и перед епископом Бамберга (Bamberg).

26 июля, 1530 года Кронберг (Cronberg) был формально возведен в достоинство императора Пруссии на торжественной церемонии, намеревался непосредственно оспорить у Гогенцоллернов (Hohenzollern) власть, но это дало немного фактического эффекта.

Орден все еще продолжал принимать священников и монахинь, которые проявили себя как усердные и гуманные служители, но религиозные члены были реально отделены от мирских людей и рыцарей, от которых не требовалось, чтобы они жили в монастырях Ордена. Орден не терял всех его протестантских членов или владения, однако в ряде мест в его приходах церковная конфессия менялась. В Ливонии, хотя магистр von Plettenberg остался лояльным к католической церкви, он был неспособен сопротивляться предоставлению терпимости к преобразованным церквям в 1525 году. Таким образом, Орден стал трехконфессиональным (католики, лютеране, кальвинисты) учреждением с Главным магистратом и основными офисами, поддержанными католической знатью. Лютеранским и кальвинистским рыцарям давали равные права в соответствии с Вестфальским Соглашением 1648 года, с местом и голосом в Общем Собрании. Только протестантский округ Утрехт (Utrecht) объявил о полной независимости в 1637 году.

Предложение в 1545 году, чтобы объединить Тевтонских рыцарей с рыцарями Ордена Иоаннитов не было принято. Тем временем основные дипломатические усилия Ордена были сконцентрированы на восстановлении их государственности в Пруссии, проект, который все не осуществлялся. Ливония продолжала управляться рыцарями, но их правление было слабым из-за окружения Россией и Польшей.

В 1558 году Gothard Kettler был избран помощником магистра, а в 1559 году магистром после отставки магистра von Furstenberg. Еще раз Орден невольно сделал неудачный выбор. В то время как Kettler был способный солдат, в 1560 году он тайно принял лютеранскую веру. На следующий год, после закулисных переговоров, он соглашением от 28 ноября 1561 года польским королем был признан герцогом Курляндским и Семигальским (Courland und Semigalla) с правом наследования. Это государство включило все территории, прежде управляемые рыцарями между рекой Двина, Балтийским морем, Самогитией и Литвой. Этим закончилось существование Ордена на севере Восточной Европы.

5 марта 1562 года Kettler послал посланника отвезти королю Австрии знаки отличия его достоинства магистра Ливонии, включая крест и большую печать, подразумевая передать королю титулы и привилегии Тевтонских рыцарей, ключи Риги и даже свои рыцарские доспехи, как доказательство его отказа от титула гроссмейстера ордена.

(От переводчика.- Таким образом с 1562 года Орден является более австрийской, нежели германской организацией.)

В 1589 году сороковой Гроссмейстер, Heinrich von Bobenhausen (1572-1595) передал права правления своему заместителю эрцгерцогу Австрии Максимилиану, без формального отречения. Эта передача была ратифицирована братом последнего императором Австрии 18 августа 1591 года, и Maximilian теперь имел право принять присяги лояльности от членов и монахов Ордена. В распоряжение австрийского императора, рыцари тогда предоставили 63000 флоринов, сто пятьдесят лошадей и сотню пеших солдат наряду с рыцарями от каждой области Ордена, чтобы бороться с турками, когда те буйствовали в юго-восточной Европе. Это, конечно, составляло малую долю того, что они могли бы выставить в прошлом, но территориальные потери предыдущего столетия серьезно обеднили их, существенно сократив число рыцарей и священников. Орден был теперь прочно объединен с австрийским королевским домом Габсбургов, и после Максимилиана с 1619 года магистром был эрцгерцог Карл. Из остающихся лет перед падением австрийской империи, имелись одиннадцать гроссмейстеров, из которых четыре были эрцгерцоги, три принца Баварского Дома, и один принц Лотарингии (брат императора Франции Франциска I).

Таким образом, в то время как военная мощь Ордена была просто тенью его более ранней силы, выдающегося положения, и положения его гроссмейстеров - принадлежность к Ордену являлась свидетельством высокого положения среди королевских домов. В это время более строгие правила исключали пополнение членами незначительного благородства.

27 февраля 1606 года гроссмейстер Maximilian дал Ордену новые уставы, которые должны были управлять орденом до реформ девятнадцатого столетия. Они включали две части. В первой части содержались правила в девятнадцати главах, где перечислялись религиозные обязательства, общинные, праздничные дни, обычаи, обслуживание больных коллег, поведение священников Ордена и регулирование их обязанностей, и отношения между членами. Вторая часть, в пятнадцати главах, была посвящена церемониалам для вооружения и приема рыцарей, и обязательствам бороться с неверующим на венгерской границе и в другом месте, поведение каждого органа, администрации, обряды погребения умерших членов, включая гроссмейстера непосредственно, выбор его преемника и обстоятельства, в которых рыцарь мог оставлять Орден. Устав восстановил главную миссию Ордена борьбы с язычниками и для католических членов восстановил свое духовное значение.

К сожалению, ко второй четверти восемнадцатого столетия, великие державы отказались от концепции Христианского Крестового похода. Утратив свою историческую миссию и большинство своих военных функций, Орден пришел в упадок и теперь занимался обеспечением своего полка, находящегося на службе эрцгерцогов Австрии, императоров Священной Римской империи и обеспечением проживания рыцарей и священников.

Наполеоновские войны оказались бедственными для Ордена, как и для каждого традиционного католического учреждения. Люневильским (Luneville) мирным договором от 9 февраля 1801 года и Амьенским (Amiens) Соглашением от 25 марта 1802 года, его владения на левом берегу Рейна, с ежегодными доходами 395604 флоринов были распределены среди соседних немецких монархов. В порядке компенсации Ордену давали епископаты, аббатства и женские монастыри Voralberg в Австрийской Швабии и женские монастыри в Аугсбурге (Augsburg) и Констанции. Его гроссмейстер, эрцгерцог Карл-Людвиг (Carl-Ludwig) занял свой пост без принятия клятв, но тем не менее принес Ордену свои права. Ордену давали девятый голос в Совете Принцев Священной Римской мперии, хотя предложение, чтобы заменить титул гроссмейстера на титул электор (Elector) никогда не было сделано, и разложение Священной Римской империи скоро сделало этот титул номинальным.

30 июня 1804 года Карл-Людвиг оставил главный магистрат своему помощнику эрцгерцогу Anton (Антону), который сделал этот титул просто почетным званием.

Статьей XII Прессбургского (Pressburg) Соглашения от 26 декабря 1805 года между Австрией и Францией все имущество главного магистрата в городе Mergentheim и все орденские титулы и права стали принадлежать австрийскому императорскому дому.

Новый гроссмейстер эрцгерцог Антон, был сыном австрийского императора Leopold II (Леопольда II) и братом Франциска I (Francis I) Австрийского, и уже был избран архиепископом Munster(Мюнстера) и архиепископом Кельна. 17 февраля 1806 года император Франциск I (Francis I) подтвердил титул брата Антона как гроссмейстера Тевтонского Ордена, подтверждая результат Прессбургского Соглашения до того времени, пока этот титул станет наследственным достоинством. В то же самое время он также наложил некоторые ограничения на часть Соглашения, в ущерб Ордену. Суверенное состояние Ордена, признанное в Прессбургском Соглашении ограничивалось тем, что любой принц австрийского императорского дома, который будет в будущем носить титул гроссмейстера будет полностью подчиняться императору Австрии. Никакая попытка не была сделана, чтобы консультироваться с Папским престолом, и это решение было нарушением церковного католического права. Тем временем, создание Конфедерации Рейна 12 июля 1806 года стоило Ордену потерей еще нескольких командорств, отданных по-разному Королям Баварии и Вюртемберга, и великому герцогу Бадена.

В соответствии с декретом Наполеона от 24 апреля 1809 года, Орден был распущен на территориях Конфедерации, и Mergentheim был передан королю Вюртемберга в качестве компенсации потерь, понесенных его дворянами, сторонниками Наполеона. Единственными сохранившимися владениями Ордена остались те, которые были на территории Австрии. Это были три командорства приписанные к главному командору и восемь других командорств, один женский монастырь, владение Адиге и Mountains. Командорство Франкфурт в Саксонии (Sachsenhausen), было сохранено. В австрийской Силезии сохранилось два командорства и некоторые округа, но было потеряно командорство Namslau в Силезской Пруссии, конфискованное комиссией отделения церкви от государства Пруссии 12 декабря 1810 года. Несмотря на просьбы Ордена введения в действие Прессбургского Соглашения Венский Конгресс 1815 года отказался возвращать что-либо из потеряного Орденом в предшествующие двадцать лет.

Решение относительно Ордена было отложено, до 20 февраля 1826 года, когда австрийский император Франциск попросил, чтобы Меттерних (Metternich) определил, следует ли восстановить автономию Ордена в пределах австрийского государства.

К этому времени кроме гроссмейстера Орден имел в своем составе всего четырех рыцарей. Орден срочно нуждался в регенерации, или он исчезнет. В соответствии с декретом 8 марта 1834 года австрийский и мператор возвратил Тевтонским рыцарям все права, которыми они пользовались по Прессбургскому Соглашению, аннулировав ограничение на те права, которые были наложены в соответствии с Декретом от 17 февраля 1806 года. Орден был объявлен как "Автономный, Религиозный и Военный Институт" под покровительством австрийского императора, с эрцгерцогом как "Высшим и Германским магистром" (Hoch- und Deutschmeister) и статусом " непосредственного феодального владения австрийской и мперии". Причем эрцгерцог Антон был суверенным правителем ордена, а его наследники должны были испрашивать разрешение императора на суверенность.

Орден теперь имел один класс рыцарей, которые могли доказать свое рыцарское происхождение в шестнадцати поколениях исключительно немецкого или австрийского государств, впоследствии требование было снижено до четырех поколений за последние двести лет и обязательно быть католиками.

Этот класс был разделен на главных командоров (отмененных в соответствии с реформой от 24 апреля 1872 года), главного капитульера (Capitularies), командоров и рыцарей. Рыцари, как считалось, были религиозно подчиненными главе Ордена, в то время как уставы, регулирующие их поведение были основаны на уставах 1606 года, восстанавливая рыцарские символы и древние церемонии, многие из, которые стали умирающими.

После дальнейшей реформы от 13 июля 1865 года в число Рыцарей Чести могли быть приняты все, кто мог доказать благородное немецкое происхождение и они носили слегка измененный крест. Главное командорство Ордена должно было включить в себя главного командора орденского округа Австрии, главного командора Adige и Mountains, главного командора, и главного капитульера (Capitular) формирователя округа Франкония (Franconia) и главного капитульера формирователя округа Вестфалия (Westphalia), с правом гроссмейстера увеличивать число главных капитульеров по его усмотрению.

Дальнейшее ограничение наложило бы на императорский дом Австрии обязанность выбирать гроссмейстера (или назначать заместителя) и, если не имелось никаких эрцгерцогов среди членов дома, выбирать принца, наиболее близко связанного с императорским домом. Хотя император Австрии не сумел защитить Орден против Наполеона, восстановление некоторой самостоятельности Ордена было бесспорно его достижением. Император Франциск умер 3 марта 1835 года и гроссмейстер одним месяцем позже, 3 апреля.

Орден выбрал гроссмейстером эрцгерцога восточной Австрии Максимилиана (Maximilian of Austria-Este) (1782-1863), брата герцога Модена (Modena). Максимилиан стал членом ордена в 1801 году и стал полноправным членом ордена в в 1804 году. Новый император Австрии (Ferdinand I) Фердинанд I, выпустил декрет от 16 июля 1839 года, подтверждая предоставленные его отцом привилегии, правила и Уставы 1606 года, которые не противоречили статусу Ордена как Австрийского феодального владения.

Другой Имперский Патент от 38 июня 1840 года, определил Орден как "Независимый Религиозный Рыцарский Институт " и " непосредственное имперское феодальное владение " для которого австрийский император верховный руководитель и протектор. Ордену давали свободное управление его собственными владениями и финансами, независимыми от политического управления и, в то время как рыцари рассматривались как религиозные деятели, сохраняли свое действие более ранние документы, подтверждавшие право рыцарей на их имения и собственность. Их благосостояния могли быть увеличены наследованием, но подарки, получаемые ими размером больше чем триста флоринов, были должны были бы утверждаться гроссмейстером. Кроме того, если рыцарь умирал, не оставив завещание, то его имущество наследовал Орден.

Священники Ордена не были должны были быть одинокими, но требовались, чтобы они жили вдали от своих родных.. В 1855 году, более чем через двести лет после исчезновения женских монастырей Ордена была восстановлена должность госпитальерши Ордена и организация сестер Тевтонского Ордена и гроссмейстер дал несколько зданий для сестер за свой счет.

Уверенные относительно восстановления прав Ордена вне Австрии, и особенно во Франкфурте, они были теперь заняты религиозными братьями и сестрами. Утративший свои военные функции, хотя Рыцари имели право носить военную униформу, Орден теперь специализировался на религиозной, гуманитарной и филантропической миссии в духе "братского сознания " и занимался эвакуацией и лечением раненых и больных в войнах 1850-1851 и 1859 годов (с Италией), 1864 и 1866 (с Пруссией) и в Мировой войне 1914-18 годов. Реформы, проводимые эрцгерцогом Максимилианом служил возрождению духовных сил Ордена, с приблизительно пятьдесятью четырьмя священниками, полученными в течение его двадцати восьмилетнего управления.

(От переводчика. Таким образом, потеряв в середине XVI века Пруссию, Орден стал постепенно утрачивать свои военные силы и функцию военно-религиозной организации и к середине XIX века окончательно превратился в религиозно-лечебную организацию. Рыцарство и военные атрибуты оставались просто как дань традиции и исторической памятью. )

Много древних формирований Ордена готовых распадаться были восстановлены и церкви Ордена в Вене давали много ценных реликвий и религиозных чудес. Ко времени своей смерти в 1863 году гроссмейстер Максимилиан отдал больше чем 800000 флоринов для поддержки сестер, больниц и школ, и 370000 для Тевтонских священников.

Чтобы давать возможность Ордену справиться с запросами на его услугах, его следующий руководитель с титулом Hoch und Deutschmeister эрцгерцог Вильгельм (1863-1894г.г.), (вступил в орден в 1846г.), ввел декретом от 26 марта 1871 года специальную категорию "рыцарей и дам девы Марии". Эти рыцари дамы не были действительными членами Ордена, но имели право носить один из вариантов Орденского креста. Первоначально эта категория была ограничена католическими дворянами двух Монархий, но в соответствии с декретом от 20 ноября 1880 года, была расширена, чтобы включить католиков любой национальности. Буллой от 14 июля, 1871 года Римский папа Пий IX подтверждал древние уставы и правила, наряду с новыми реформами. В Папском послании от 16 марта 1886 года, Римский папа Лев XIII одобрил реформы Устава составленные гроссмейстером, которые затем были одобрены общим собранием Ордена 7 мая 1886 года и санкционированы австрийским императором 23 мая.

Они открыли все достоинства Ордена тем, кто дали простые клятвы, отменяя категорию торжественных клятв на будущее, но не отменяя торжественные клятвы тех, кто уже приняли это обязательство. Это подразумевало, что, в то время как рыцари все еще были должны принимать обеты бедности, послушания и помощи, но они могли оставлять Орден и, если они желали, жениться после выхода из Ордена. Это условие не простиралось на священников Ордена, чье членство было бессрочно.

В 1886 году Орден возглавлялся руководителем с титулом "Hoch- und Deutschmeister", членами совета (Rathsgebietiger), тремя главными капитульерами (Capitularies). В Орден входили восемнадцать полноправных рыцарей, четыре члена были в простых клятвах, один новичок, двадцать один рыцарь Чести, больше чем одна тысяча триста рыцарей девы Марии, семьдесят два священников большая часть которых были в торжественных клятвах, и двести шестнадцать сестер.

В течение последних двух третей девятнадцатого столетия и первом десятилетии двадцатого века Орден усилил активную роль в Австрийском регионе, особенно в австрийской Силезии и Тироле. Со школами и больницами под его заботой, обслуживаемых местными жителями, во время войны Орден зарабатывал себе привилегированную позицию в пределах Двух Монархий (Германия и Австрия). Первая Мировая война, в которой Орден особенно отличал себя, привела к падению австрийской монархии и утрате ведущей роли дворянства в Австрии. Враждебность к королевскому дому Габсбургов со стороны новых республиканских режимов в Австрии, Венгрии и Чехословакии приводила и к враждебности ко всему, что было связано с этим домом; в том числе и к Ордену. Угроза большевизма и растущий антикатолицизм приводили к уничтожению любой организации, которую могли счесть антидемократической, что создавало опасность и для Ордена. Сохранение Ордена в его старом виде было больше невозможно и владения Ордена, воспринимаемого как династические имущества королевского дома, находились под угрозой конфискации мстительными республиканскими государствами.

Однако по церковному католическому праву Орден был независим как автономное религиозное учреждение и не мог быть расценен как часть наследия Габсбургов. Тем не менее, последний гроссмейстер из дома Габсбургов эрцгерцог Евгений (Eugen) (умер в 1954 году), теперь принужденный к изгнанию наряду со всеми членами династии был вынужден уйти и сообщить Римскому папе об отставке в 1923 году.

Перед отставкой он созвал общее собрание в Вене, чтобы выбрать нового руководителя и по его предложению кардинал Норберт Клейн (Monsignor Norbert Klein) священник Ордена и епископ в городе Брно (Brunn,Brno) был избран заместителем.

Правительство Австрии и представители Ордена могли теперь вступить в переговоры и, к счастью, понимание того, что Орден это, прежде всего религиозное учреждение, преобладало, даже при том, что некоторые представители церкви были все еще были против Ордена. Папский престол теперь занимал Fr Hilarion Felder, который мог исследовать жалобы против Ордена внутри церкви.

Тот аргумент, что, поскольку Орден первоначально был создан как лазаретный, и поэтому должен войти в состав Мальтийского Ордена, был отклонен и расследование посчитало в пользу Тевтонского Ордена, что он может управляться самостоятельно. Теперь сохраненный как "Госпитальная религиозная организация святой Марии в Иерусалиме" (Fratres domus hospitalis sanctae Mariae Teutonicorum in Jerusalem) он принял Папскую санкцию нового управления 27 ноября 1929 года.

Новое правление восстанавливало его как вполне религиозный Орден священников и монахинь, возглавляемых "Верховным и Германским магистром" (Hoch und Deutschmeisteren), который обязательно должен быть священником с титулом и старшинством Аббата с правом на фиолетовую шапочку. Это позволило сохранять его независимость от местных властей и непосредственно зависеть от Папского престола.

Орден теперь делился на три категории - братья, сестры и прихожане. Братья делятся на две категории - 1)священники-братья и клерки-братья, которые дают пожизненную клятву после трех годового испытания и 2) послушников, подчиняющихся правилам и дающим простые клятвы на шесть лет. Сестры делают бессрочные клятвы после испытательного срока пять лет. Священники и прихожане католики, которые обслуживают Орден по просьбе, и хорошо работающие - они разделены на две категории. Первая из них - Рыцари Чести, их очень мало (тогда девять, включая последнего кардинала Франца Кенига и последнего Суверенного Принца Франца Джозефа II из Лихтенштейна, архиепископа Бруно Хеима и герцога Максимилиана из Баварии), кто вообще имеет видное социальное положение и, должно быть, имеет большие заслуги перед Орденом. Вторая из них - поклонники девы Марии числом около ста пятидесяти и, в дополнение к служащим католикам, должны служить Ордену вообще, включая финансовое обязательство.

Результаты реформации и, в конечном счете исключительное ограничение принадлежности к католической церкви привело Орден под австрийским контролем в порядок.

Но военные традиции Ордена нашли свое отражение в Пруссии с учреждением в 1813 году награды (ордена) "Железный Крест", вид которого отражал символ Ордена. Пруссия присвоила себе историю Тевтонского Ордена как источника Прусских военных традиций, хотя именно это исключительно протестантское государство и разрушило древний христианский Орден.

Эта традиция была далее извращена нацистами, которые, после оккупации Австрии 6 сентября 1938 года, присвоили себе право считаться наследниками Ордена. При захвате Чехословакии на следующий год, они и там присвоили себе владения Ордена, хотя Орденские больницы и здания в Югославии и юге Тироля сохранялись. Нацисты, активизированные фантазиями Гиммлера по возрождению немецкой военной элиты, тогда попытались воссоздать свой собственный "Тевтонский Орден " как самое высокое проявление духа третьего Рейха. В него вошли десять человек во главе с Рейнхардом Гейдрихом (Reinhard Heydrich) и несколько из наиболее известных нацистских преступников. Само собой разумеется, что эта организация не имела ничего общего с Тевтонским Орденом, хотя и присвоила себе его имя. В то же самое время, поскольку они преследовали священников Ордена, они также преследовали потомков тех прусских семейств, которые когда-то были рыцарями Ордена (многие из них боролись против Гитлера).

Владения ордена в Австрии были возвращены после войны, хотя только в 1947 году декрет о ликвидации Ордена был аннулирован формально. Орден не был восстановлен Чехословакии, однако существенно возродился в Германии.

Он сохранил свой штаб в Вене и, хотя управляется аббатом как хохмейстером (Hochmeister), состоит главным образом из сестер; что уникально среди католических религиозных Орденов - сестры объединены под властью входящей в другую часть церкви.

Орден обслуживает своими монахинями только одну больницу полностью в Friesach в Carinthia (Австрии), и одном частном санатории в Кельне, но тем не менее представлен в других больницах и частных санаториях в Bad Mergenthem, Regensburg и Nurermberg.

Теперешний хохмейстер выбран после отставки восемьдесятипятилетнего Ildefons Pauler в середине -1988, - самый преподобный доктор Арнольд Виеланд (1940 г.р.) (Arnold Wieland), до этого руководитель итальянских братьев.

Орден распространен в областях Австрии (с тринадцатью священниками и братьями и пятьдесятью двумя сестрами), Италии (с тридцатью семью священниками и братьями и девяноста сестрами), Словении (с восьмью священниками и братьями и тридцатью тремя сестрами), Германии (с четырнадцатью священниками и братьями и и ста сорока пятью сестрами) и, раньше, в (Моравии-Богемии)Moravia-Bohemia (экс-Чехословакии). Орден разделен на три (владения) Bailiwicks - Германия, Австрия и юг Тироля, и два командорства - Рим и Altenbiesen (Бельгия).

Имеется приблизительно триста восемьдесят членов общества Св.Марии во владении Германия под руководством Deutschherrenmeister Anton Jaumann, составляющих семь командорств (Donau, Oberrhein, Neckar und Bodensee, Rhine und Main, Rhine und Ruhr, Weser und Ems, Elbe und Ostsee, Altenbiesen), шестьдесят пять во владении Австрия под руководством магистра имения (Balleimeister) доктора Карла Блаха, сорок пять во владении Тироль под руководством магистра имения (Balleimeister) доктора Отмара Партели, и четырнадцать в командорстве Am Inn und Hohen Rhein. И двадцать пять членов в итальянском командорстве Tiberiam. Имеется горстка членов общества Св.Марии вне Германии, Австрии и Италии. Она теперь насчитывет менее двадцать членов в Соединенных Штатах. Символ Ордена - латинский крест в черной эмали с белой эмалевой границей, перекрытый (для Рыцарей Чести) шлемом с черно-белыми перьями или (для членов общества Св.Марии) простым круговым украшением из черно-белой орденской ленточки.

Источники

1.Guy Stair Sainty. THE TEUTONIC ORDER OF HOLY MARY IN JERUSALEM (Сайт www.chivalricorders.org/vatican/teutonic.htm)
2. Геральдический сборник ФПС России. Москва. Граница. 1998г.
3. В.Бирюков. Янтарная комната. Мифы и реальность. Москва. Изд."Планета". 1992г.
4. Справочник - Калининград. Калининградское книжное издательство. 1983г.
5. Сайт "Боруссия" (members.tripod.com/teutonic/krestonoscy.htm)

Причины упадка ордена.

Тевтонский орден доходит в начале XV века до зенита своего могущества; затем без всякого перехода он сразу рушится в бездну. Не враги сразили его: в самом себе носил он зародыши смерти. Дело в том, что он был Корпорацией, а почему судьбы корпораций так несхожи с судьбами народов, это превосходно объяснено Фрейтагом. Жизнь народа, его взгляды и дела; определяются множеством идей и страстей: у него бывают моменты прилива сил и слабости, здоровья и болезни; много раз может он падать и опять подниматься на ноги до того дня, когда путь его дойдет до рокового предела и окончательно скроется под пеплом его дум и деяний; но и тогда еще после него остаются индивидуумы, которые переносят его цивилизацию к другим народам, расширяя этим их национальный кругозор. Так было с евреями, так было с греками. Корпорация, напротив того, живет одной идеей, и в тот час, когда эта идея становится чуждою не знающему остановок в своем движении миру, она падает сразу и падает низко, бесславно, при всеобщем равнодушии или даже презрении и ненависти; ибо история дорожит только теми народами и лицами, которые жили человеческими страстями, и отворачивается от созданных холодным разумом организмов, которые с общим ходом развития потеряли всякое разумное основание существовать.
Интересно сравнить участь немецком колонии в Пруссии с участью колонии в Бранденбурге. Государство, основанное орденом, было так же искусственно, как и государство, основанное маркграфами: и там и тут целый народ был истреблен, чтобы дать место колонии, подверженной крупным опасностям; но бранденбургская колония управлялась династией, т.е. непрерывным рядом людей, которые, нося одно и то же имя и работая над одним и тем же делом, были все таки способны следовать за временем и жить жизнью каждого нового людского поколение по одному тому, что они шли друг за другом, сохраняя полную свободу действий. В Средние века короли создают нации: как только пал феодальный строй, уступив место господству некоторых фамилий, государства воплощаются в особах государей. Ни государь, ни подданные не ставят тогда различия между общественными делами и частными делами государя: семейные радости царствующих домов радуют и подданных; расширение государевых доменов является расширением самого государства; все управление ведется в государевом доме: там совершается суд, там издаются законы, там чеканится монета; частные государевы слуги становятся общественными чиновниками, его конюший превращается в начальника его кавалерии; камергер заведует королевской канцелярией и заседает в верховном суде. Раз такой порядок успел пустить корни, народы перестают даже представлять себе возможность иного политического быта: весь их патриотизм воплощается в верности своему государю, и эта верность становится частью их религии. Не было человека, который в глазах других людей стоял бы так близко к божеству, как французский король в глазах французов XIV столетие. Теперь большинство старых королевских династий исчезло, а те, которые еще живы, купили свое существование ценой глубоких перемен: он спустились с неба на землю, которая тоже не вечно будет носить их на себе. Историк не может питать безумной веры в воскресение этих мертвых, но на их надгробном памятнике он должен записать оказанные ими услуги. Только те народы достигли в новейшие времена величия, у которых были в Средние века всеми признанные династии: Чехия, Польша, Венгрия потеряли свою независимость потому, что он вверились случайностям королевского избрания, а тевтонское государство погибло потому, что управлялось Корпорацией, которая была, так сказать, надставлена над немецкой колонией, а не государями, которые слились бы с народом в одну плоть и кровь.
В начал XV в. орден находится в очевидном разногласии с своими подданными. Эти подданные, крестьяне и горожане, свободные люди и вассалы, жившие в своих городах, деревнях и поместьях на различных условиях, определенных отдельными хартиями, в конце концов почти слились в один новый народ: сожительство на одной и той же земле, совместная служба в орденских войсках, общие промышленные и торговые интересы сблизили их друг с другом. Явилось две аристократии - одна городская, другая сельская - и обе были очень недовольны своим повелителем. Купцы роптали на конкуренцию крупнейшего в стране купца - самого ордена, который иногда пользовался своей верховной властью в выгодах своей торговли: так, например, запрещая вывоз зернового хлеба, себя он не считал связанным этим запрещением. Правда, превосходство торговой политики ордена, обогатившей его самого и весь народ, обусловливалось именно тем, что он был сам торговцем; но его подданные, пожиная плоды этой политики, от этого только еще больше сердились на его конкуренцию: недовольство, вызываемое жестокостью и безрассудностью правительства, не может идти в сравнение с не благодарностью, которую порождают его благодеяние, если они не доводятся до полной меры. Кроме того, горожане и ленники возмущались тем, что ими правила чужеземная каста; они стремились войти в состав ордена, но орден не мог дать им этого удовлетворения. Если бы он открыл доступ в свои ряды сыновьям бюргеров и прусских ленников, то недолго бы пришлось ждать, как они оказались бы и высшими сановниками, и гросмейстерами. А что сказали бы на это рыцари Германии, Австрии и всех стран? Раскол тогда был бы неминуем. Ради самосохранения ордену нужно было сделаться национальным прусским учреждением; но в то же время он необходимо должен был оставаться институтом универсального или, по крайней мере, обще-немецкого характера, нерушимо соединенным с Германией, где он набирал своих членов и где обладал крупными имениями. Из такого положение выхода не было.
Против ропщущих горожан, против ленников, составлявших тайные общества, орден не мог искать опоры в низших классах. Монархия может быть демократической, но аристократия не может: эти два слова встречаются только как противоположение. Французский король любит маленьких людей, и маленькие люди любят французского короля, потому что большие люди настолько же ниже короля, как и маленькие, и потому что перед троном, так высоко поставленным, возникает нечто вроде всеобщего равенства. Король и народ имеют одного и того же врага - знать, и даже в минуты восстаний народ обрушивается на вельмож, а не на короля. «Когда Адам работал на пол, когда Ева пряла», поют английские крестьяне, «где был дворянин?» Но стоит королю явиться перед ними, и они приветствуют его радостными кликами. Во Франции пастухи восстали при известии, что Людовик Святой в плену, и требовали себе назад короля. После Пуатье народный гнев обрушивается на дворян за то, что они на поле битвы не сумели защитить короля, и народ ждет своего спасения от освобождения короля Иоанна, который сам погубил все дело. Рыцарская Корпорация, набиравшая своих членов за границей, не могла внушить народу такой страстной преданности, и орден для своей защиты мог рассчитывать только на самого себя.
Но хватить ли у него сил устоять? В цвете своего благоденствия он внутренне слабел. Как ни широко разлиты были, по-видимому, в ордене монашеские добродетели во времена бедствий и борьбы, но они не пережили этих времен. Распри, низложение Карла Трирского и Генриха Плауэнского, убийство одним рыцарем Вернера Орселенского показывают, что обет послушания был забыт. А возможно ли было хранить обет бедности среди таких богатств или даже просто наблюдать правила строгой воздержанности среди непрерывных торжеств, которыми то Мариенбург, то другие командорства чествовали знатных гостей, отправлявшихся в Литву? Один поэт XIV в. говорить, что в Мариенбурге деньги у себя дома. И пусть бы еще богат был один только орден, а каждый рыцарь оставался бедным! Но рыцари XV в. оставляют завещание: значит, у них было собственное состояние. Что касается обета целомудрия, то он нарушался на каждом шагу. В XIV в. борьба против учения об умерщвлении плоти и порабощении духа, которая должна была в скором времени принять двойную форму возрождение и реформации, уже началась, и плоть везде внимала воззваниям к освобождению, но охотнее всего именно в Германии. Немец любит жить приятно и очень рано стал осмеивать аскетов, не скупясь на издевки над рыцарями. Рыцари, впрочем, не слишком давали к этому повод. Их обет целомудрия казался им тяжким, и уже строгий Дюсбург говорил, что для сохранения целомудрия нужна особенная милость божия: «castus nemo potest esse? nisi Deus». Одна пословица советует крестьянину, у которого есть дочери, хорошенько запирать двери при проходе рыцарей, и нам известно, что, приезжая в города, эти люди, которым правила ордена запрещали целовать даже матерей, часто появлялись в своих белых плащах в таких кварталах, где цвет невинности был совсем не к месту. В начале XV в. некрасивые похождение встречаются все чаще и чаще: в одном замке рыцари заперли и изнасиловали польских женщин; один командор дарит своей любовнице дачу, за которую он дал крупные деньги; другой казнит невинного, чтобы овладеть его женой. И скоро Длугош, рисуя портрет одного гросмейстера, будет рассказывать, что он неумеренно служил Бахусу и Венере: in Bacchum et Venerem parum temperatus. Так постоянно растет скандальная хроника ордена к великой радости его врагов, которые расславляют ее по городам и деревням.
Другим предметом насмешек служило то, что рыцари были невежественны и считали невежество условием спасение души. Они никогда не были очень образованы, и, по-видимому, многие из них вступали в орден, не зная даже «Отче наш» и верую»: по крайней мере, устав ордена давал новым братьям шесть месяцев срока на то, чтобы выучить важнейшую из молитв и символ веры. Но устав не обязывал рыцарей учиться, и если он дозволял брату, вступившему в орден с некоторым образованием, поддерживать свои знания, то с другой стороны, неученым людям он предписывал такими и оставаться, конечно, во избежание того, чтобы рыцарь, сделавшись ученым, не бросил меча и не сделался священником. Еще меньше он терпит в них дух философии: один из братьев, герцог Нассауский, после тайного следствия и суда был приговорен к пожизненному заключению за то, что в нем проглядывал «дух сомнения». Между тем прусский бюргер в городах учился; он посещал иностранные университеты; он знал, что повсюду возникает великое умственное движение возрождение, и что оно - гордость Германии; с тем высокомерием, какое сообщает новичку первое знакомство с наукой, он презирал невежественных рыцарей и считал унизительным для себя быть под властью таких гросмейстеров, иные из которых не умели ни читать, ни писать.
Против недугов, на которые указывали подданные тевтонов, лекарства не было, так как недуги эти были органические. Основной устав не позволял ордену превратиться в пруссака. Он же запрещал допускать к управлению горожан и ленников, не желая, чтобы братья совещались с мирянами. Он же охранял и поддерживал невежество. Он сковывает орден по рукам и по ногам, он не дает ему шевельнуться, и в таком-то виде ордену предстоит столкнуться со всеми опасностями XV в. - эпохи окончательного падения великих учреждений Средних веков. Старые услуги его забыты, как то всегда бывает, и нечего по этому поводу ужасаться людской неблагодарности. Народы не могут быть благодарны наперекор своим интересам: они должны жить, и раз они встречают в своей жизни помеху, им нельзя ее терпеть. Было время, когда тевтонская крепость являлась защитой и убежищем; в XV в. она служить для колонистов местом развлечения и распутства, и граждане Данцига называют орденский замок Iupanar. Было время, в эпоху великих опасностей, когда прибытие белых плащей с черными крестами служило знаком близкого избавление от беды; теперь, когда нечего было больше бояться врага, когда соседи сами должны были обороняться, рыцарь стал бесполезным лицом, которое нужно кормить, и прокорм которого стоит дорого. В одной прусской песне говорится: «Одеваться, раздеваться, пить, есть, спать - вот и вся работа господ рыцарей!»
Являясь кастой в своей собственной земле, орден был чужестранцем в христианском мире. Для объяснения причин его упадка нужно, несмотря на опасность повториться, напомнить еще раз, чем стали в ту пору папа и император, которые в XIII в. послали и благословили тевтонов на завоевание. В начале XV в. и в империи и в церкви - раскол: пап двое, а императоров трое. Папы соперники предают один другого анафеме и отлучают друг друга от церкви к великой радости язычников. «Выходит, говорят в Литве, что теперь у христиан два бога: коли один не простит им грехов, они могут обращаться к другому». Смущенные этим зрелищем, вожди христианского мира требуют сами реформы церкви в ее главе и членах. Но что за смута в умах простых людей! По грехам богачей и вельмож, говорят они, послано на нас это нестроение; за них же идут на нас и другие беды, как страшная черная смерть; а она тогда нещадно истребляла европейское население и засыпала трупами улицы городов, оглашаемых жалобным воплем: «Kyrie eleison!» В народе исчезло всякое чувство уважение к высшим. В одном немецком город публичные женщины отправляют депутацию в думу с жалобой на то, что дочери думских советников своим распутством подрывают их ремесло. Крестьяне и коммуны идут на рыцарей и побивают их. Фламандцы украшают церковь в Куртрэ восемью тысячами золоченых шпор, снятых с французских рыцарей. Швейцарские крестьяне, разбив австрийских рыцарей, поют: «Мы их здорово выпороли, и им от этого не поздоровилось». И даже прусский крестьянин начинает волноваться, так что орден вынужден был запретить вооруженные сборища. Дух времени, который прежде выносил на своих волнах тевтонов, отступил от них, и, по любопытной превратности судеб, орден в XV в. очутился в том же положении, в каком были в XIII в. истребленные им пруссы: он представлял собою исчезнувшую цивилизацию среди нового мира, он являлся памятником прошлого, развалиной, готовой рухнуть при малейшем сотрясении.
Крестовые походы на Литву.
Однако тевтонский орден до самого конца XIV в. не терял, по-видимому, прав на существование: война против языческой Литвы все еще продолжалась. О ней стоит упомянуть, так как история этой войны не только представляет любопытную главу из истории цивилизации в XV в., но в то же время раскрывает всю ложность положение Тевтонского ордена, который для поддержание своего значение в свете вынужден был эксплуатировать безумство умирающего рыцарства. Из Германии и других христианских стран множество принцев, баронов и знатных искателей приключений стекаются в XIV в. в Пруссию и оттуда идут в Литву. О сколько-нибудь серьезном намерении с их стороны обратить литовцев в христианство тут нечего и думать: их влекло любопытство посмотреть вблизи на этот орден, гордость рыцарства, владычествовавший в отнятой у неверных земле, а больше всего погоня за сильными впечатлениями и интересными похождениями, рассказами о которых можно было бы потом занимать дам. Это рыцарство, не утратившее еще храбрости, но преисполненное хвастовства и щегольства, так же походившее на рыцарство XIII в., как декламация на красноречие, избрало Литву полем своих турниров, а тевтоны торжественно распахивали перед гостями ворота арены.
Знаменитейшими из этих чередовавшихся в Пруссии гостей были короли Оттокар и Иоанн Чешские, Людовик Венгерский, немецкие короли Карл IV, Гунтер Шварцбургский, Рупрехт Пфальцский; героический Болингброк, который потом под именем Генриха IV вступил на английский престол, граф Варвик, два австрийские герцога, два голландских графа, француз Бусико, шотландец Дуглас и, наконец, этот незаурядный искатель приключений Освальд Волекенштейн, который десяти лет от роду покинул отцовский замок с тремя пфеннигами и куском хлеба в дорожной сумке и бежал пешком за рыцарями Альберта Австрийского, зарабатывая себе пропитание уходом за лошадьми и чисткой оружие. Он провел восемь лет в Пруссии, служа в орденских войсках, где он развлекал рыцарей своими песнями; затем он странствовал по Европе и по Азии, сражался под Никополем, вернулся в Пруссию и вновь отправился в путешествие, распевая повсюду и сражаясь, где можно.
Надо думать, что эти дальние походы проникли глубоко в рыцарские нравы. Многие немецкие песни начинаются словами: «Был однажды рыцарь, который поехал в Пруссию»; многие французские сказки сохраняют нам воспоминание о горестном положении рыцаря, который, приняв участие «в священнейшем походе в Пруссию», оказывался в положении обманутого супруга; а король Карл V, который не жаловал никаких безрассудств и которому нужны были его рыцари против англичан, запретил ходить в Пруссию под страхом смертной казни. Но эти крестоносцы XIV в. разыгрывали настоящую пародию на крестовые походы. Вильгельм IV Голландский ходил три раза в Пруссию; во второй раз, в 1344 г., у него в свите было 38 рыцарей, 55 оруженосцев и толпа ремесленников и слуг, среди которых мы находим герольдов, живописца, портного и еврея, взятого для покупки лошадей, сукон и мехов. Он встретился в Пруссии с Людвигом Венгерским и Иоанном Чешским, этим царственным авантюристом, который потом пришел умереть в наших рядах при Кресси. Стояла еще, зима, и так как нужно было чем-нибудь занять время до похода, то они играли в кости по-царски. Иоанн выиграл у Людвига Венгерского 600 флоринов, т.е. около 30000 франков на наши деньги, и когда бедный король стал сокрушаться о проигрыше, Иоанн взял червонцы и швырнул их народу, показывая этим, с каким презрением истинный рыцарь должен относиться к деньгам. В войске, с которым эти короли пошли в Литву, были три менестреля, уступленных на время гросмейстером, гудочники, трубачи, плясуны, шуты, бирючи, гаеры; впрочем, там были также и священники; мы читаем, что Вильгельм Голландский хорошо заплатил своему капеллану Петру за разрешение не соблюдать постов.
Строго говоря, эти походы в Литву были просто разбоями, как это видно из описания похода, предпринятого в 1377 г. герцогом Альбрехтом Австрийским, которое оставил нам поэт Петр Зухенвирт. Мы воспроизводим его здесь почти дословно.
В лето по Р. X. 1377 доблестный герцог Альбрехт поднял крест против Литвы для того, чтобы получить достоинство рыцаря: ибо он справедливо думал, что золотые шпоры рыцаря гораздо больше к нему пойдут, нежели серебряные шпоры оруженосца. Вместе с ним село на коней пять графов и множество рыцарей и оруженосцев. Такого прекрасного ополчение никогда не было видано: оружие и убранство на людях и на конях слепило глаза своим блеском. Ни одному городу, ни одной стране на своем пути крестоносцы не делают ни малейшего зла. В Бреславле герцог приглашает к себе на пир прекрасных дам; они нарядны, как лес в цветущем мае, и замок полон веселья, танцев и смеха. Другой праздник в Торне, в Пруссии, где блещут алые уста и румяные щечки, жемчуг, венки и ленты. Танцам нет конца, и все идет честь честью. Оттуда ополчение едет в Мариенбург, где живет гросмейстер Генрих Книпроде; благородный хозяин принимает герцога с полным парадом и щедро угощает гостей добрыми напитками и роскошными блюдами. Но особенно привольное и широкое житье, совсем как при дворах, пошло в Кенигсберге. Благородный герцог открывает ряд празднеств обедом в замке. Каждая смена блюд возвещается звуком труб, на золотых блюдах разносят горы жарких и печений и в золотых чашах искрятся французские и австрийские вина.
Наконец, начинаются сборы в Литву: ведь из-за нее гости и съехались. Маршал советует всем запастись съестными припасами на три недели, и все, не жалея денег, закупают даже больше, чем нужно. Тогда гросмейстер объявляет поход в честь австрийцев и Богоматери. На берегу Мемеля приготовлено 610 барок, и лодочникам приходится работать, не покладая рук, от полудня до вечера. На другом берегу тысяча человек отправляется вперед, пролагая топором путь среди зарослей, а войско движется за ними по равнине, изрытой рвами, ручьями и болотами. Ах, куда лучше скакать по венгерской равнине. А то тут только и знай, что слезай с лошади да опять на нее садись, прыгай через рвы, да пригибайся к луке в лесу, где ветви так и норовят схватить всадника за ворот. Тут уже никому не до шуток и не до смеха. Пришла ночь; надо располагаться на ночлег; нечего и говорить, что спать приходилось, где попало. Но на другой день рыцари вступают в землю язычников и радостно пускают лошадей рысью. Впереди идет, по обычаю, Рагнитская хоругвь, затем хоругвь св. Георгия, за ней Штирийская, гросмейстерская и Австрийская. И еще много других хоругвей реет в воздухе. Гордые христианские герои разукрасили шлемы венками и султанами; золото, серебро, драгоценные камни и жемчуг, дары благородных дам своим верным служителям, сверкают на солнце. Но вот, наконец, и деревня. Рыцари бросаются на нее, как гости, которых не пригласили на свадьбу, и открывают с язычниками бал: полсотни этих несчастных убито, деревня сожжена и пламя высоко поднимается к небу. Тогда граф Герман Силли вынимает свой меч из ножен, потрясает им в воздух, говорить герцогу: «Лучше быть рыцарем, чем оруженосцем» - и посвящает его в рыцари. Герцог, в свою очередь, вынимает свою шпагу и в честь святого христианства и Приснодевы Марии производит в рыцари всех, кто ему представляется. После этого начинается грабеж страны. Бог оказал такую милость христианам, что язычники дали захватить себя врасплох. Это им дорого обходится: их колют и режут. В округ было много людей и добра: сколько убытка для язычников, сколько поживы христианам! Ах, как тут было хорошо!
Ночь была не так весела. Литовцы произвели нападение: приходилось получать удары, не видя врагов; но зато слышно было, как они рычали, словно дикие звери. На другой день маршал выстроил войско, каждый стал под свое знамя в свой ряд. Язычники продолжали кричать в зарослях, но это им не помогло. Много их было перебито, много было 63
забрано у них женщин и детей. И смешно же было смотреть на этих женщин, у которых было привязано по два ребенка, один спереди, другой сзади, и на этих мужчин, которые шли отрядами, связавшись друг с другом, будто на своре. День был удачен, и потому вечером затеян был веселый пир: там без конца подавали гусей, кур, баранов, коров и мед, и он длился до самого отхода ко сну. Чтобы не повторилась та же история, что накануне, маршал велел построить крепкую изгородь и расставил часовых, благодаря чему эту ночь можно было спать спокойно.
На третий день ополчение вступает в другой округ. Тут те же подвиги: язычников травят точь вточь, как лисиц или зайцев, а вечером граф Герман Силли угощает герцога австрийского и новых рыцарей. Провизия для этого ужина приехала из порядочной дали: на нем был подан олень, затравленный за 200 миль от лагеря, и вина все были из Виппаха, Лютенберга и Рейзаля.
Так прошла неделя. Целых три округа было опустошено. Дым от сожженных деревень застилал весь горизонт. Но тут настала непогода: пошли дожди с градом, провизия начала портиться, и стало быть об удовольствии не могло заходить больше и речи. Тогда ополчение трогается назад, к Мемелю, через овраги и болота. В Кенигсберге рыцари и австрийцы, поздравив друг друга с успехом, расстаются, и приятно подумать, как все хорошо кончится! В Ризенбурге герцог получает от герцогини известие, что у них родился сын: какая радость для Альбрехта, у которого это был первый ребенок! Вновь начинаются балы. В Швейднице герцогиня, сама родом из Австрии, устраивает царски щедрый прием: все даром, на свои деньги нельзя купить даже яйца. Дамы и девицы - верх любезности, и три дня проходят очаровательно. Но вот, наконец, и Австрия. Всякому благородному человеку советую я служить св. Георгию и памятовать о словах: «Лучше быть рыцарем, чем оруженосцем», если он хочет, чтобы хвала украсила его имя. Вот совет, который даю я, Петр Зухенвирт».
Рассказ старого поэта вполне сходится с показаниями, оставленными нам историками. Эта война, которую рыцари и их гости вели в Литве, была совершенно безопасна для них и беспощадна для литовцев. Против язычников все дозволено. Убивать не только мужчин, но и женщин и детей, жечь жатвы и жилища - это значить, по тогдашнему выражению, вести войну в честь св. Георгия, exercere militiam in honorem sancti Georgií. За этими походами следует настоящая торговля язычниками: благородные крестоносцы уводят пленников к себе домой, чтобы показывать их там, как невиданных зверей, а командоры и даже гросмейстер своих пленных пускают в продажу. Некоторые пограничные чиновники прямо живут этой торговлей. Нужно повторить, что эти крестоносцы совсем не думают об обращении неверных; герцог австрийский приехал в Литву только затем, чтобы заслужить рыцарские шпоры, а какими подвигами, это мы сейчас видели. Что касается тевтонов, то хотя и несправедливо упрекать их, будто они нарочно не хотели завоевывать Литвы, но все же нельзя не признать, что они были очень рады иметь по соседству с собой отъезжее поле для охоты на язычников. Время от времени, раз или два в год, чаще летом, но иногда и зимою, они приглашают к себе со всего христианского мира любителей приключений, чтобы вместе поохотиться. Они берут на себя заботу о всем, не забывая и охотничьей закуски: с ними едет провизия, вино и посуда. Орден руководит походом, поддерживает дисциплину, посылает разведчиков, которые прокладывают дороги через леса, и понтонные отряды, которые строят мосты через реки. Каждый крестовый поход ему дорого стоит: нужно делать гостям подарки, их надо принимать на широкую ногу, им приходится давать деньги взаймы, когда у них в кармане оказывается пусто, и выкупать их из плена. Но тевтоны охотно готовы на все эти жертвы, лишь бы у Европы не открылись глаза, и она продолжала верить, будто орден стоит пограничным стражем христианского Мира. Самым действительным средством при этом служили те пышные торжества, которые он устраивал для благородных путников по возвращении их из походов на Литву. В великолепном шатре накрывался круглый стол, за который садились при звуке труб и цимбал десять признанных храбрейших рыцарей, и имена их прославлялись потом поэтами во всем христианском мире. Эти рифмованные рассказы так же воспламеняли мужество, как в былое время проповедь Петра Пустынника или св. Бернара, и, благодаря всей это комедии, существование ордена продолжало казаться нужным. Но когда с обращением Литвы в христианство ему придется прекратить лицедейство, то у всей Европы явится в голове та мысль, которую позднее так выскажет Лютер: «На что надобны крестоносцы, которые не ходят в крестовые походы?»

Войны и усобицы. Падение ордена.

Литва приняла христианство в 1386 г. В этой своеобразной стране был тогда князем удивительный человек, по имени Ягайло. Это был своего рода языческий философ, строгий друг правосудия, страстный охотник, поклонник лесов и пенья соловьев и вместе с тем храбрый и искусный воин; но он не искал войны и жил в мире со всеми своими соседями, за исключением ордена, который беспрестанно вынуждал его браться за оружие. В этом язычнике не было ни капли фанатизма, у него рука не поднималась на миссионеров, и он поддерживал дипломатические сношение с римской курией. Его то судьба и сделала великим государем, отмстившим за Литву. После смерти короля Людовика поляки, не желая признать королем Сигизмунда Люксембургского, отправили посольство к своему соседу Ягайло, предлагая ему корону, если он согласится принять христианство. 15-го февраля 1386 г. этот язычник крестился; три дня спустя женился на Ядвиге, дочери покойного короля, а через несколько недель короновался. Вернувшись на родину, он загасил священный огонь, горевший в Вильно, перебил священных змей и занялся обращением своего народа в христианство. С литовцами дело пошло, как некогда с саксами: многие давали себя крестить из-за одних рубах, которым дарились новообращенным, и нужно было следить, чтобы чересчур рьяные не крестились по несколько раз для пополнения своего гардероба. Для Литвы наступило то время, когда боги исчезают сами собой, и Ягайло - или Владислав Ягеллон, как он зовется, став христианином и польским королем, - не встретил серьезного сопротивление в своем народе. Он заставлял своих подданных толпами входить в ручьи, где их крестили, давая одно и то же имя всем мужчинам и одно и то же всем женщинам; таким-то путем Литва вступила в христианское общество. Несколько лет спустя Ягеллон сделал великим князем литовским своего двоюродного брата Витовта, который был ему верным наместником и союзником. Польша и Литва составили как бы одно государство, и их соединенные силы направились против тевтонов1.
Нет никакого сомнения, что великая война 1410 г. была войною ненависти и мщение против немцев. Витовт желает их гибели и во всеуслышание об этом заявляет. Этот князь, власть которого над русскими и татарскими племенами простирается далеко в глубину русских равнин, является скорее ханом восточной орды, чем вождем христианского народа. Ему хочется загнать тевтонов в Балтийское море и там их перетопить. Что касается нового польского короля, то ему приходится снова поднять старый спор из-за Помереллии. К тому же обнаружившиеся в тевтонском государстве смуты подстрекают его честолюбие. Ягеллон не дает пропуска через свои земли ни торговцам, ни солдатам, идущим в Пруссию, и множество постоянно возникающих мелких столкновений являются предвестниками решительной борьбы. Наконец, в июле 1410 г. король и великий князь назначают местом своего свидания Пруссию, где и соединяются их армии. Мы накануне настоящей битвы народов: на ряду с литовцами, с поляками и наемниками из Чехии и других земель мы встречаем в армии Ягеллона еще татар под предводительством их хана, как будто весь европейский Восток, затронутый немецким завоеванием, поднялся теперь против немцев. Язычники татары ведут войну беспощадно и возбуждают ужас жестокостью своих грабежей. Ягеллон поддерживает дисциплину, как может; два литовца, ограбившие церкви,
1 Ягайло и Витовта сблизила главным образом их общая борьба против тевтонского ордена. В других отношениях они, как известно, долгое время являются сначала непримиримыми врагами, а затем ревнивыми соперниками. Витовт силой вырвал у Ягайло сан великого князя литовского, не остановившись для этого даже перед союзом с орденом, и под конец жизни мечтал о превращены Литвы в независимое королевство. Прим. перев.

присуждены, по обычаю страны, сами себя удавить. С приближением неприятеля предосторожности удваиваются: военный совет запрещает кому бы то ни было опережать авангард, шедший под начальством маршала Зиндрама, и трубить в рог; в армии должен раздаваться звук только королевского рога; по первому сигналу все встают, по второму - садятся на лошадей, по третьему - выступают. Утром 15-го ноля, на пути к Танненбергу, польский король узнает, что перед ним стоит тевтонская армия; он дослушивает обедню в то время, как Зиндрам и Витовт ставят армию в боевой порядок, разделив поляков на 50 хоругвей, а литовцев, русских и татар - на 40 отрядов; на литовских знаменах красуется изображение коня, который некогда был свешенным животным литовцев, а на татарских - изображение солнца, которому они поклоняются и до сих пор. По окончании обедни Ягеллон поднимается на холм, чтобы обозреть неприятельское войско; тут он посвящает в рыцари нескольких поляков, опоясывая их золоченым поясом, исповедуется, не сходя с лошади, и надевает свой шлем. В это время являются к нему два орденских герольда с обнаженными шпагами и требуют у короля, чтобы он выбрал поле для битвы; король отвечает, что он принимает то, которое указал Господь, и велит трубить в рога.
Литовцы, стоявшие на правом крыле, с яростью бросаются на тевтонскую армию. Тевтоны стойко выдерживают напор, и огонь их пушек производит страшные опустошение в рядах неприятелей, так что после часового боя они вынуждены отступить и рассыпаются в разные стороны; многие бегут вплоть до Литвы, где распространяют весть о поражении Ягеллона. Небольшая часть польской армии тоже увлечена была в бегство; знамя св. Георгия отступило, и даже королевское знамя пало было на землю, но сейчас же поднялось: дрогнувший центр устоял, а левое крыло и совсем не было тронуто. Между тем тевтоны рассыпались в погоне за литовцами; видя бегство врагов Христа, они в радости запели победный гимн; но, направив свои главные усилия против литовских отрядов, они расстроили свой боевой порядок и погубили все дело. В ту минуту, когда они, прекратив преследование, возвращались на свою позицию, Ягеллон ударил на них с фланга и смял их. Вскоре гросмейстер вынужден пустить в дело шестнадцать резервных хоругвей; он сам ведет их на центр польской армии, где король, как это решено было на военном совете, стоял в укреплении из обозных телег. Ягеллон хочет броситься в сечу, но один из приближенных хватает его коня за узду; король отстраняет смельчака своим копьем, но потом вспоминает, что не должен двигаться, и остается на месте. Он хочет по крайней мере двинуть свою гвардию в 60 «копий», но его гвардия остается при нем. Тевтоны не могут прорвать укрепление; один из них пробился было до короля, но метким ударом копья королевский нотариус и будущий архиепископ Збигнев повергает этого смельчака мертвым к ногам короля. Тогда раздался приказ гросмейстера двинутся направо, где стояло королевское знамя. Маленький геройский отряд бросился туда и был со всех сторон окружен; гросмейстер не стал просить пощады и пал почти со всеми своими офицерами.
Тевтонская армия была так расстроена, что никто не поддержал этой отчаянной атаки. беглецы переполнили собой укрепление из повозок, расположенное над деревней Танненберг. Ягеллон запретил начинать преследование раньше, чем будет взят этот последний оплот; через четверть часа и он пал. Тогда польский король переехал на холм, где накануне стоял гросмейстер, и пред ним развернулась картина беспорядочного бегства тевтонов, на оружии которых играли последние лучи заходящего солнца. Много рыцарей было взято в плен, много потонуло в озерах. Краковский каноник Длугош, правдивейший из историков этого знаменательного дня, говорит, сам, впрочем, не очень этому веря, что прусская армия потеряла тогда 50000 человек убитыми и 40000 пленными. Эти цифры преувеличены, но поражение тевтонов было жестоко. Вечером после сражение уставили Ягеллон бросился под дерево, в ожидании, пока приготовят ему палатку, и отдал приказ похоронить в маленькой церкви Танненберга тела командоров. На другой день, во время обедни, вокруг походного алтаря польского короля развевались пленные тевтонские знамена. Весь день шесть секретарей составляли список пленников, между тем как победоносные солдаты считали свою добычу и среди разливанного моря вина справляли тризну по тевтонском ордене.
Удар был страшен; но не от этого поражения суждено было умереть ордену. Правда, дальнейший поход победителя был сначала похож на триумфальное шествие: Ягеллон, избегая насилий, старался придать себе вид освободителя, и многие из подданных тевтонов охотно соглашались этому поверить. Примерь покорности подали епископы, не любившие ордена; дворяне приняли дар обещанных им «польских вольностей», и в Данциге посла Ягеллонова встретили с торжеством, при звуке труб и барабанов. Но довольно было одному энергичному человеку оказать решительное сопротивление, чтобы изменить исход кампании. Генрих Плауэн стоял со своим наблюдательным корпусом на Померанской границе, когда до него дошла весть о разразившемся бедствии. Не теряя ни минуты, он бросился в Мариенбург и заперся в замке, сжегши предварительно город. Ягеллон не мог ничего сделать против этих геройски защищаемых стен. После двух месяцев блокады, бомбардирования и бесполезных приступов он снял осаду и возвратился в свои владения. Польша показала еще раз свою неспособность к продолжительным усилиям: опасаясь войны с Сигизмундом Венгерским, она заключила с тевтонами такой почетный для них мир, на какой те совсем не могли надеяться1. Но прием, оказанный завоевателям подданными побежденных, обнаружил, что старая корпорация носила в самой себе причины своего падение, которое было только ускорено внешней войной.
Генрих Плауэн, сделавшись гросмейстером, отважился на очень смелый шаг для спасение ордена. Военные силы рыцарей крайне уменьшились; лучшая часть их осталась под Танненбергом, и на первом своем военном смотру новый гросмейстер нашел перед собою горсточку утомленных стариков да молодежь, которая, не видав лучших дней, вносила в поредевшие ряды дух беспокойства и беспорядочности. А между тем ослабевшему в такой мере ордену приходилось требовать у своих подданных крупных жертв. Для выкупа пленных и уплаты жалованья наемным войскам нужно было наложить огромные подати на полуразоренную нашествием страну. Тевтонские счета показывают, что барыши от чеканки монеты страшно возросли после битвы при Танненберге: значит, новая монета была плохого качества, и это является тяжелой прибавкой ко всем прочим обвинениям, выставлявшимся против рыцарей их прусскими подданными. Гросмейстер задумал смягчить неудовольствие, предупредить сопротивление и заинтересовать народ в судьбе властителя тем, что наперекор уставу, запрещавшему братьям совещание с мирянами, предложил городским и дворянским депутатам образовать собрание прусских чинов. Но скоро он увидел, что прусский народ согласится на предлагаемый ему союз не прежде, как дождавшись удовлетворения всех своих требований. Когда вышел указ о сборе поголовной подати, Данциг отказался платить и перед замком выстроил башню, с высоты которой горожане наблюдали за тем, что в нем делалось. Башня эта звалась Kiek in de kuk, т.е. окно в кухню. Данцигскому командору, брату гросмейстера, пришлось схватить и казнить несколько членов думы, и этой жестокости горожане никогда рыцарям не простили. Притом, все как бы сговорилось против Генриха Плауэна: чума свирепствует, урожай гибнет, а народ, недоверчиво относясь к новшествам, заподозревает в гросмейстере гуссита. Дело в том, что Плауэн не любил попов: когда прусские епископы, бежавшие после отступления польского короля, просили у него дозволения возвратиться в силу обещанной амнистии, то он отказал им, говоря, что не хочет отогревать на своей груди ехидн. Между тем Ягайло и Витовт не теряли этих беспорядков из вида. Первый грабит прусские границы и обирает захваченных на дорогах купцов; второй строит замок на тевтонской территории, и когда орден протестует, он отвечает, что считает себя в праве свободно распоряжаться на земле, искони принадлежавшей его народу: знаменательное слово, которое следует запомнить; оно показываете что ужасное прошлое не забыто и что Витовт совершает дело народной мести.
1 По первому Торнскому миру (1 февр. 1411 г.) польский король возвратил ордену все завоеванные замки; орден, со своей стороны, уступил Витовту Жмудскую землю, с тем, однако, что по смерти Витовта и Ягайло она снова отойдет к ордену, и обязался уплатить Польше 100000 марок за выкуп пленных и военные издержки. Прим. перев.

Раздраженный всеми трудностями положения и вызовами врагов, Плауэн хочет снова начать войну, но у него нет власти даже над рыцарями. Великий маршал Штернберг не позволяет армии следовать за гросмейстером. Плауэн созывает капитул, чтобы низложить мятежника; но вместо того мятежник низлагает гросмейстера и получает его место. Герой бедственных дней был низведен на степень простого командора и не мог снести своей беды. Вскоре открылось, что он ведет переписку с польским королем. Плауэн был брошен в тюрьму, где и провел 16 лет, жалуясь, что сторожа не кормят его досыта даже хлебом и ячменем1. О какой же дисциплине может быть речь там, где подчиненный прогоняет начальника и герой кончает изменой? Дальнейшая история ордена представляет собою только зрелище долгой агонии. Тщетно ищет он защиты у императора, у папы и у соборов, которые в это время работали над водворением мира в церкви. Монархическая Европа XV в. не понимала больше этого старого аристократического учреждения, папа запретил нападать на Литву с тех пор, как Литва крестилась: речь шла о том, чтобы переселить этих оставшихся без дела крестоносцев на Кипр или на Дунай, против турок; а тем временем славяне спокойно продолжали свою борьбу против немцев. Польский король вступает в союз с померанскими герцогами и даже с чешскими гусситами, ссылаясь на кровное родство. Поляки проповедуют в Пруссии ересь Иоанна Гусса; они утверждают, что Пруссия - польская страна, и, призывая себе на помощь филологию, доказывают это именами провинций и городов. Толпы гусситов, с остервенением истреблявших рыцарство и все немецкое, рассыпаются по тевтовской территории. Монастырь Олива, из которого в XIII ст. монах Христиан вышел для обращение Пруссии, разграблен и сожжен, как бы в жертву теням погибших пруссов. Гусситы приветствуют Балтийское море чешскими песнями и наполняют свои фляжки водою из этого моря в знак того, что оно снова принадлежит славянам. Лучшим доказательством неизбежности разрушения ордена служить то, что даже такие опасности не могли возвратить ему внутреннего согласия. Гросмейсгер был на ножах с магистром Германии, который хотел сесть на его место; рыцари нижней Германии не ладили с швабскими и баварскими. Чем Дальше, тем больше народ отвертывался от этих властителей, которые не умели управлять даже сами собою и не оказывали никакой защиты своим подданным. Дороги не охранялись и кишели разбойниками. Сюда же присоединились еще бедствие, за которые орден не мог уже отвечать: Ганза, в состоянии полного разложения, допустила Кальмарскую Унию и дала Скандинавии ускользнуть из своих рук; наконец, в 1425 г. сельдь покинула шоненское побережье и перешла к берегам Голландии, где предстояло расцвести Амстердаму.
Немецкая колония решила свергнуть с себя иго рабства. Гросмейстер Павел Русдорф пытался, подобно Плауэну, опереться на дворянство и на города. Города заявили готовность его поддержать под условием, что он обеспечит их права и вольности от притязаний орденских должностных лиц; но он не решился взять на себя такое обязательство. Тогда города предложили ему свою помощь для водворения дисциплины в ордене; но он не мог принять никакого решения, опасаясь дать магистру Германии желанный повод занять место гросмейтера. Тевтонский орден был в полном разложении. Тогда в феврале 1440 г. в самом Мариенбурге часть прусского дворянства и города образовали лигу. Члены ее сначала толковали только о сохранении за каждым его прав, затем выбрали из своей среды совет и завели свою особую казну, и таким образом выросло государство в государстве. Союзники обнаружили свои намерение тем, что после избрание Конрада Эрлихсгаузена они выразили покорность уже не ордену, а лично гросмейстеру. Его брату и преемнику, Людвигу Эрлихсгаузену, они и совсем было хотели в ней отказать, так что ему пришлось обещать расширение привилегий штатов. В такой крайности папство и Империя приняли, наконец, участие в горькой судьбе ордена; но у этих старых, одряхлевших
1 Он был, наконец, освобожден из заточение гросмейстером Русдорфом. После смерти он был похоронен в Мариенбургской капелле рядом со своим счастливым соперником Штернбергом. Прим. перев.

властителей не нашлось ничего, кроме слов, на защиту своего погибавшего ровесника. Папа и император объявили лигу противной законам божеским и человеческим; в ответь на эту ссылку на право былых времен лига громко провозгласила свое право - новое право народов располагать собою по своему усмотрению, и 4 февраля 1454 г. дворяне и города подписали акт своего освобождена, а пристав Торнской Думы свез его немедленно в Мариенбург.
Вслед за этим начинается война горожан против замков. Торнские жители берут приступом и сжигают свою почтенную крепость, одну из первых построенных в Пруссии, вековую защитницу их города. В несколько недель 54 плохо защищавшихся замка попадают в руки мятежников, которые для завершение дела обращаются к польскому королю. Казимир IV праздновал в Кракове свою свадьбу, когда к нему явились депутаты от ордена и от лиги. На открывшихся перед королем прениях тевтонские депутаты, за которых стояли также папские легаты, ссылались на то, что по последнему договору орден и король взаимно обещали друг другу не поддерживать мятежей их подданных. Но члены лиги предложили признать суверенитет польского короля и пригрозили в случае его отказа отдаться чешскому королю. Казимир в присутствии гнезненского архиепископа принял от прусских депутатов присягу, учредил воеводства в Торне, Эльбинге, Данциге и Кенигсберге, освободил города и дворян от всяких повинностей, запретил восстановлять разрушенные замки и объявил войну тевтонам. 23 мая 1454 г. он торжественно вступил в Торн; затем он отправился в Эльбинге принять присягу от епископов, дворян и городов. Можно было бы думать, что орден покончил свое существование. Однако война продолжается еще 13 лет; она тянется без решительных действий, являясь в то же время усобицей, так как в каждом город есть враждебные партии. В Кенигсберге три квартала дерутся на реке, которая их разделяет; в Данциге патриции нещадно истребляют ремесленников. Лига обвиняет поляков в медлительности и выходит из терпения, глядя на то, как долго держатся тевтоны и их наемники. Рыцари действительно держались только с помощью этих солдат, набиравшихся из всех стран. Наконец, когда у рыцарей не стало денег на расплату, они вынуждены были отдать наемникам в залог Мариенбургский замок. Вступив туда, эти бандиты, в большинстве случаев принадлежавшие к гусситам, натешились там вволю. Они забрались в келии, обрезали длинные бороды старым рыцарям, которых там нашли, и погнали их ударами кнутов на кладбище. Гросмейстер спасся в лодке по Ногату и бежал в Кенигсберг, где Дума, за оказанное им городу доверие, прислала ему в подарок бочку пива. Наемники выдали замок королю Казимиру, который явился туда праздновать Троицын день.
Пора было заговорить о мире; богатейшая прежде страна была так разорена, что, по словам одного современника, с высоты городских стен не видать было нигде деревца, к которому можно было бы привязать корову. Сами «изменники Госпоже нашей Деве Марии» плакались польскому королю на нищету, до которой они были доведены. Когда завязались переговоры, у ордена были уже отняты Помереллия и западные провинции. Переговоры показали еще раз, что тевтонское государство было погублено своими внутренними распрями, а не внешней силой. На съезде во Frische Nehrung прения шли не между орденом и королем, а между врагами ордена и его приверженцами. Байзен, сторонник короля, препирается с Штейнгауптом, бургомистром Кенигсберга, оставшегося верным тевтонам. Любопытно видеть, с каким напряжением эти братья-враги ищут средств к соглашению ради того, чтобы обеспечить немецкой колонии, по крайней мер, общее управление. Останемся все вместе под властью одного государя, говорил Байзен; король станет покровителем и сюзереном ордена, за которым сохранится часть его владений. Штейнгаупт отвечал, что те, кто проливал кровь за орден, не позволят отделить себя от него. Он советовал членам лиги не слишком полагаться на короля, который сейчас же забудет все свои обещание, как только рыцари лишатся своих владений. В ответ на это члены лиги советовали друзьям ордена не пренебрегать покровительством короля, так как гросмейстеру легко может понадобиться его помощь для того, чтобы держать в повиновении самих же орденских сановников. Предметом долгих обсуждений служило следующее предложение: польскому королю уплачивается вознаграждение за военные издержки; орден сохраняет свою независимость и верховную власть, но принимает другое устройство, при котором колонисты получают одинаковые права с рыцарями, вплоть до участие в избрании гросмейстера. Тевтонское государство тогда осталось бы немецким, и это было бы счастливым исходом после стольких бедствий, «ибо», говорили сторонники тевтонов, «не хорошо быть под управлением людей, которые не родились немцами». Это заклинание именем родины доказывает, что обсуждавшие свою участь колонисты понимали всю важность предстоявшего им решение. Они колебались между патриотизмом и любовью к независимости. Последнее чувство взяло верх, Когда в Г466 г. в Торне возобновились прервавшееся было на короткое время совещание, то именем вечного мира освятились результаты тринадцатилетней войны, т.е. поражение ордена и раздел страны. Польша получила в полное владение страну на запад от Вислы и Ногата, где лежали Мариенбург, Эльбинг и Данциг, затем Кульмерланд, с Торном и Кульмом, и Эрмланд, врезавшийся углом в оставленные ордену в качестве польского лена провинции. Договор постановлял, что гросмейстер, орден и его территория навсегда соединяются с королевством польским, образуя с ним одно тело, одну семью и один народ, живущий в дружбе, любви и сердечном согласии; что гросмейстер имеет заседать на польском сейме по правую руку от короля, как польский князь и советник. Трудно найти другой договор, который звучал бы такой иронией, и со слезами на глазах явился гросмейстер в Торнскую ратушу приносить присягу своему королю.

Вторичное торжество германского элемента в Пруссии.

Если мы примем во внимание, что Польша начала враждебные действия против ордена в 1454 г., в ту минуту, когда турки только что водрузили полумесяц на Софийском соборе, и что одно из христианских государств вело такую беспощадную войну с тевтонскими крестоносцами в то самое время, как папа Пий II тщетно оглашал Италию своими воззваниями к государям и народам, приглашая их подняться на магометан, то становится ясно, что бедствие ордена и всеобщее к ним. равнодушие являются одним из многочисленных признаков окончания Средних веков. Родившись в то время, когда христианство было сильно, объединялось под властью своего духовного главы и само вело наступательные действие против неверных, орден падает, когда неверные одолевают разъединенных христиан, которым приходится думать только о защите своих исконных владений. Но особенно важной датой служит падение ордена в истории борьбы немцев, с славянами, Польша выиграла, наконец, битву из-за Помереллии. Она пресекла сообщение между германским авангардом и центром. Немцы одновременно отступают повсюду: на правом берегу Эльбы шлезвигское дворянство признало короля датского герцогом шлезвиг-гольштейнским; торговлю на Балтийском море отнимают у Ганзы скандинавы, на ряду с которыми выступает затем русский народ. Москва овладевает Новгородом, и напротив немецкого города Нарвы возникает Ивангород. Венгрия_и Чехия, запутавшиеся было в сетях_немецкой политики, освобождаются из них и при Подебраде и Корвине начинают, по-видимому, свою национальную жизнь.
Чтобы понять дальнейшую историю этой борьбы двух рас, нужно с особенным вниманием присмотреться к тому, как вел себя среди таких запутанных обстоятельств курфюрст бранденбургский Фридрих Гогенцоллерн. Здесь найдут оправдание сказанным нами в начале наших очерков слова, что знание этой старой истории необходимо тому, кто хочет понимать причины важнейших современных событий. Боанденбург нашел, наконец, вновь то, что было им утрачено с прекращением Асканийского дома, т.е. национальную династию. Асканийское наследство очень уменьшилось; но Гогенцоллерны питали твердую решимость собрать его и приумножить. Припомним, что тевтоны, в пору своего могущества и процветания, присоединили к себе Новую марку и сохранили таким образом для Германии это приобретение немецкого оружие. Целью честолюбия Фридриха было воротить назад эту страну, которой теперь угрожала Польша. Он один оставался союзником ордена в минуту его невзгод: гросмейстер и маркграф чувствовали себя связанными общностью своих интересов; в виду одинаковой опасности от успехов славян они оба были истинными немецкими патриотами. Стоя на краю гибели, гросмейстер заклинает маркграфа покрыться неувядаемою славою во всем дворянстве, не дав врагам выгнать рыцарей из Пруссии, и в тот самый день, когда король Казимир объявил войну ордену, тевтонский гонец отправился к Фридриху с договором, который отдавал ему Новую марку в обеспечение займа в 40000 флоринов. Да и пора было. Польская пропаганда уже началась и там: Казимир обещал городам и дворянству польские вольности, и когда орденский посол явился в церковь во Фридберге, где были собраны штаты для утверждения договора, то дворяне и горожане еще подумали, прежде чем высказаться за свое присоединение к Бранденбургу, т.е. к Германии.
Фридрих был слишком слаб и беден, чтобы спасти тевтонов. Он пытался предложить свое посредничество и добился того, что император послал его своим уполномоченным в Пруссию; но его старание примирить штаты с орденом были напрасны, и он должен был повернуть назад, в свое курфюршество, при чем наемники произвели обыск его экипажей в удостоверение того, что он не увозит с собой марионбургской казны. Тогда он стал хлопотать о займах для ордена. Датский король, по его настояниям, обещал отправить флот к устьям Вислы, чтобы принудить прусские города отделиться от польской лиги. Курфюрст умолял императора послать 3000 всадников, к которым он хотел присоединить свои войска, чтобы сделать диверсию в Польше. Император его не услышал, датский король не сдержал своего обещания, и судьбы свершились; но эта заботливость немецкого маркграфа о немецких рыцарях давала надежды на будущее.
Действительно, Бранденбургу и суждено было отомстить за тевтонов. На первых же строках этих очерков было отмечено любопытное сцепление фактов: как один из Гогенцоллернов, Альбрехт Бранденбургский, избранны и в 1511 г. гросмейстером, принял реформацию, секуляризировал оставшийся за рыцарями по Торнскому миру владение и сделался наследственным прусским герцогом; как по прекращении этой новой герцогской династии, лет через сто по ее основании, бранденбургские Гогенцоллерны наследовали своим прусским родичам, и как, наконец, история Тевтонской земли слилась с историей прусского государства. Крупная часть истории этого нового немецкого государства состоит в требовании возврата захваченных Польшею земель. Но чтобы требование это было уважено, надо было много времени и усилий. Долго прусский герцог являлся очень незначительным лицом в кругу владетельных особ. Сейчас же после своего избрания гросмейстером Альбрехт Гогенцоллерн попытался свергнуть с себя вассальную зависимость от польского короля, считая, что имперскому князю не приходится быть вассалом чужеземца. Он рассчитывал при этом на помощь, которую ему обещал германский император Максимилиан Австрийский, и надеялся пробудить в старой германской корпорации гордость и патриотизм былых времен. Расчеты эти, однако, не оправдались. Австрия была слишком занята своими собственными делами, а Германия прислала на помощь гросмейстеру в его войне с Польшей только несколько шаек авантюристов, в числе которых находился сын Франца фон-Сикингена, этого «последнего из рыцарей». Потерпев поражение, Адьбрехт Бранденбургский поехал искать новой помощи. Тогда-то он встретился с Лютером и от самого реформатора услыхал проповедь нового учения. Между тем реформация сама собою делала такие же успехи в Пруссии, как и в коренных немецких землях. На Рождество 1523 года в Кенигсбергском соборе епископ возвестил верующим «радостную весть, что Господь родился в другой раз!» Год спустя в Пруссии появилась первая типография; дух нового времени делал быстрые успехи; сами рыцари являлись на протестантскую проповедь, и когда на гросмейстера снизошел свет - столько же от проповеди Лютера, сколько от собственного честолюбия - и он решился секуляризировать свои владения, то ни с чьей стороны он не встретил серьезных препятствий. Но он не стал через это независим: герцог должен был получить утверждение в своем новом сане от польского короля, который был не то, что обыкновенный сюзерен, даже после того, как курфюрсты бранденбургские сделались герцогами прусскими. Этот сюзерен потребовал,
чтобы на груди черного орла в герцогском гербе, того орла, которого некогда император Фридрих пожаловал гросмейстеру Герману фон-Зальца и который вызывал такие великие воспоминания, красовалась начальная буква имени польского короля. Он так свободно распоряжался в герцогстве, дворянство которого было ему предано, что созывал даже сеймы, не спросясь герцогов. В угоду этому дворянству, которое держалось строгого лютеранства, он объявил в Пруссии опалу на кальвинизм, не обращая внимания на то, что курфюрсты-герцоги сами были кальвинистами, и когда в 1640 г. умер герцог Георг-Влегельм, то сыну его пришлось просить у польского двора особого разрешения на похороны отца по кальвинистскому обряду. Но сын этот был Фридрих-Вильгельм, Великий Курфюрст, т.е. государь, который основал современное прусское государство, уничтожив дух областной обособленности в своих владениях, рассеянных на пространстве между Вислой и Рейном. После него Клеве, Бранденбург и Пруссия стали членами одного тела, управляемого одной головой. Побежденная им Польша должна была отказаться от верховной власти над Пруссией, и когда сын Великого Курфюрста захотел сделаться королем, то главным доводом в пользу своих прав на это достоинство он выставил указание, что вне германской империи у него были владения, где над ним не было другого сюзерена, кроме Бога.
Таким образом, по истечении двух веков часть тевтонской земли вошла таки снова в состав одного из германских государств. Но два крупных ее отрезка оставались в чужих руках: то были восточные провинции, т.е. древние владения Меченосцев, которые, отделившись от ордена после потрясений XV в., мало-по-малу поглощены были необъятным Московским государством, и западные провинции, отошедшие по Торнскому миру к Польше. Эти последние скоро вполне ополячились. Данциг, оставшийся почти совсем вольным городом, получает от короля в виде милости право поместить на своем гербе королевскую корону. В других местах страна еще быстрее утратила свой немецкий характер; люди и города принимают польские имена: Кульм становится Хелмно и Мариенбург - Мальборгом. Привилегиями своими, обеспеченными за ними по Торнскому миру, провинции эти почти не пользуются, и в конце XVI в. они совсем входят в состав польского королевства: их депутаты не образуют больше отдельного собрания, а заседают в польском сейме. Но все это не помешало Фридриху. II снова наложить руку на эту старую тевтонскую землю. Правда, когда он ее себе потребовал в 1772 г., то он не ссылался при этом ни на какие права, перешедшие к нему от ордена, и в оправдательной записке, обнародованной им после захвата, польской Пруссии, об орден не упоминается ни одним словом. О нем не поминают ни в тот день, когда генерал Тадден явился перед воротами Марионбурга, ни в тот день, когда король принял в этом городе присягу от депутатов провинции. Фридрих не любил Средних веков; их учреждение и их памятники были ему одинаково противны, и Марионбургский замок пришел в окончательный упадок в его царствование. Эта страна была для него просто пахотной землей, обладание которой обеспечивало за ним устья Вислы и свободу сообщений между его немецкими и прусскими провинциями. Но волей неволей философ из Сан-Суси явился продолжателем этих варваров-рыцарей; только благодаря тому, что они колонизовали правый берег Вислы, Фридрих I сделался королем, а Фридрих II принял участие в разделе Польши. Правы современные немецкие историки, говоря, что между гросмейстерами былых времен и прусскими королями наших дней существует преемственность и внутреннее средство, и что прусская Монархия, несмотря на свой поразительно быстрый рост за последние годы, не может однако считаться государством выскочкой. Двум этим последним векам предшествует долгое историческое развитие, и, как говорить Трейчке, на прекрасную работу которого мы уже раньше ссылались, для понимания глубоких внутренних свойств прусского народа и государства необходимо хорошо знать только что рассказанную нами историю беспощадных войн: пруссак, часто сам того не подозревая, сохранил следы их на всем своем характере, привычках и жизни.
Однако задача отобрать назад некогда колонизованные немцами земли, которую, по-видимому, взяло на себя прусское государство, еще не доведена до конца: остзейские провинции остаются еще в руках России. Небезынтересно заметить по этому поводу, что упомянутый нами выше писатель, представлявший собой в то же время очень авторитетного политического деятеля, бывший одним из корифеев национально-либеральной партии в литературе и в парламенте, довольно резко высказывает чувство патриотического сожаления, когда ему случается говорить об остзейских провинциях. Он проклинает ужасную войну Ивана Грозного с ливонскими рыцарями и ясно намекает, что на Петра Великого и Екатерину, подчинивших русскому скипетру «немецкое насаждение», надо смотреть, как на узурпаторов. Он сожалеет, что Ливония и Эстония не называются по-старому герцогствами, и что германское население в них убывает: из общей цифры в два миллиона сто тысяч на него приходится теперь только двести тысяч. Правда, в его глазах эти двести тысяч стоят больше всего остального. «Из этих провинций, - говорит он, - ежегодно отправляется множество народа в глубину России, неся с собой туда немецкую культуру». Наконец, заветные его помыслы сквозят в радости, с какой он указывает, что за последние годы немецкая педагогия и лютеранская церковь снова стали делать завоевания в Ливонии. Не думает ли он, что дело Альбрехта Бранденбургского, Великого Курфюрста и Фридриха Великого не доведено до конца, и что его следует закончить? Что после вотчины тевтонов остается отвоевать и наследие меченосцев? Да, конечно, и балтийские провинции представляют собой в его глазах «немецкую колонию, которой угрожают русские». Но это лишь фантазия ученого: преемники маркграфов и гросмейстеров давно перестали стоять грудью на восток, и, прежде чем отвоевывать остзейские провинции, им следовало бы обратить побольше внимания на самую прусскую область, которая была колыбелью их монархии. Трейчке жалуется, что эта страна никогда не могла больше достичь такого благосостояния, каким она пользовалась до Танненберга, а Вебер в заключении своей книги «Пруссия 500 лет тому назад» повторяете ту же жалобу еще с большей горячностью. Он выказывает даже неблагодарность к самому Фридриху Великому, забывая о стараниях этого государя заселить Пруссию; но он справедливо упрекает берлинское правительство за то, что после наполеоновских войн оно оставило эту жестоко пострадавшую страну задыхаться под тяжестью вызванных ими непомерных налогов. Большие города, - говорит он, - и сейчас еще не успели совсем расплатиться со своими долгами; провинция долгое время стояла на краю банкротства; земля потеряла свою ценность; до 1807 г. она стоила дороже в Пруссии, чем в Бранденбурге и в Померании; теперь она ценится дешевле, хотя по качеству она, несомненно, выше. Плохое экономическое состояние страны дает себя чувствовать в эмиграции, которая увлекает такое множество народа из этих провинций и представляет резкий контраст с иммиграцией былых времен. Сожалеть о том, что Пруссия не пошла дальше на пути возвращения территории старых немецких колоний, и в то же время признавав, что она совсем не заботится о присоединенных частях этой территории - разве это не явное противоречие? Разве Трейчке не ясно, почему остзейские провинции остались за русскими, и почему орденская земля в таком забросе? Оба явления имеют одну причину. Есть верное замечание, что со старой тевтонской страной ее властители стали хуже обращаться со времени превращения Пруссии в королевство. Дело в том, что Пруссия, сделавшись великой европейской державой, покинула узкое поприще прежней своей деятельности и гордо и славно бросилась на арену европейской политики. Она поступила так же, как Австрия в XVI век. Австрия тоже началась с марки; она защищала немецкую границу против славян и венгров, как маркграфы и гросмейстеры защищали ее от славян и литовцев, и, как они, отодвинула к востоку эту границу. Достигнув ранее бранденеургских маркграфов крупного политического значения, австрийские государи стали германскими императорами и вместе с тем вышли из своих прежних пределов, чтобы с высоты своей вавилонской башни, построенной разноязычными народами, управлять Германией и целым миром. Но они потратили все свои силы и потеряли господство и над Германией, и над миром: любопытно теперь наблюдать историку, как им пришлось возвратиться к прежней своей роли защитников германских интересов в долине Дуная. Всемогущество Пруссии привело их к этому. Но сама Пруссия с того дня, как ее короли появились на главной политической сцене, тоже отвратила свои взоры от востока, направив их на Германию и на долину Рейна. С конца прошлого столетия преемники северных маркграфов сделались западными маркграфами, и главным врагом их являются не славяне, а мы, французы.
Никто, конечно, не станет утверждать, что для Пруссии неизбежна участь Австрии. Строение ее проще и крепче, чем было когда-либо строение ее соперницы, и далеко, без сомнение, то время, когда она пожалеет о том, что покинула прежнюю почву, где медленно, но надежно развивался ее рост. Но тому, кто восходит так далеко в прошлое, как это только что сделали мы, можно заглянуть поверх современного положения дел в далекое будущее, и это знакомство с прошлым позволяет предположить, что придет день, когда преемникам маркграфов и гросмейстеров трудно окажется управлять Германией и с успехом охранять в одно время и Мозель, и Неман.